Рабле́ Франсуа (Rabelais) (1494-1553), французский писатель-гуманист. Роман «Гаргантюа и Пантагрюэль» (кн. 1-4, 1533-52, кн. 5 - опубликовано в 1564) - энциклопедический памятник культуры французского Возрождения. Отвергая средневековый аскетизм, ограничение духовной свободы, ханжество и предрассудки, Рабле раскрывает в гротескных образах своих героев, навеянных фольклором (великаны Гаргантюа, Пантагрюэль, правдоискатель Панург), гуманистические идеалы своего времени, культ развития возможностей духовного и «телесного» человека. Смех Рабле лишён страха перед злом и окрашен в карнавальные, праздничные тона.
* * *
РАБЛЕ Франсуа - РАБЛЕ́ (Rabelais) Франсуа (1494-1553), французский писатель-гуманист. Роман «Гаргантюа и Пантагрюэль» (кн. 1-4, 1533-52, кн. 5 - опубликована 1564) - энциклопедический памятник культуры французского Возрождения. Отвергая средневековый аскетизм, ограничение духовной свободы, ханжество и предрассудки, Рабле раскрывает в гротескных образах своих героев, навеянных фольклором (великаны Гаргантюа, Пантагрюэль, правдоискатель Панург), гуманистические идеалы своего времени.* * *
РАБЛЕ́ (Rabelais) Франсуа [ок. 1494, пров. Пуату - 9 апреля 1553 (общепринятая возможная дата), Париж], французский писатель, гуманист.
Биография
Рабле родился в семье зажиточного землевладельца из Турени. Около 1510 он стал послушником во францисканском (см. ФРАНЦИСКАНЦЫ) монастыре и в 1521 принес обеты. В 1524 у него конфисковали греческие книги: в эпоху широкого распространения протестантизма ортодоксальные богословы с подозрением относились к этому «еретическому» языку, который давал возможность самостоятельно толковать Новый Завет. Рабле пришлось перебраться к более терпимым бенедиктинцам (см. БЕНЕДИКТИНЦЫ), однако в 1530 он сложил с себя сан и отправился изучать медицину в Монпелье, где в 1532 издал труды знаменитых античных врачевателей Гиппократа (см. ГИППОКРАТ (врач)) и Галена (см. ГАЛЕН). Здесь же он прижил от некой вдовы двоих детей, которые в 1540 были узаконены эдиктом папы Павла IV (см. ПАВЕЛ IV). В 1536 ему было разрешено стать светским священником и заняться врачебной практикой. В 1537 Рабле стал доктором медицины и с успехом читал лекции в университете Монпелье. Он состоял личным доктором при кардинале Жане дю Белле, которого дважды сопровождал в Рим. Всю жизнь Рабле пользовался покровительством как влиятельных политических деятелей (Гийом дю Белле, Маргарита Наваррская (см. МАРГАРИТА Наваррская (1492-1549))), так и высокопоставленных либеральных священнослужителей. Это обстоятельство избавило его от многих неприятностей, связанных с публикацией романа.
«Гаргантюа и Пантагрюэль»
Свое подлинное призвание Рабле обнаружил в 1532: в подражание «народной книге о Гаргантюа» он издал ее «продолжение» под названием «Пантагрюэль, король дипсодов, показанный в его доподлинном виде, со всеми его ужасающими деяниями и подвигами, сочинение покойного магистра Алькофрибаса, извлекателя квинтэссенции». Псевдоним Алькофрибас Назье представлял собой анаграмму, сложенную из тех букв, которые составляют имя и фамилию Франсуа Рабле. Сорбонна (см. СОРБОННА) осудила книгу за непристойность, но публика встретила новое повествование о великанах с восторгом, и в 1534 Рабле выпустил «книгу, полную пантагрюэлизма»: это была «Повесть о преужасной жизни великого Гаргантюа, отца Пантагрюэля, некогда сочиненная магистром Алькофрибасом Назье, извлекателем квинтэссенции». Вторая книга логично встала на первое место, поскольку Гаргантюа являлся отцом Пантагрюэля. Третью книгу, подписанную уже собственным именем, Рабле издал в 1546. Сорбонна немедленно осудила ее за ересь, и автору пришлось какое-то время скрываться от преследований. В 1548 Рабле опубликовал еще не завершенную четвертую книгу, которая вышла полностью в 1552. На сей раз вслед за осуждением Сорбонны появился запрет парламента, однако влиятельным друзьям Рабле удалось замять дело. Пятая, последняя книга, вышла уже посмертно, в 1564 году. Большинство исследователей оспаривает ее принадлежность Рабле: скорее всего, кто-то из учеников завершил сюжетную линию по его записям.
В первых двух книгах Рабле создает «смеховой дублет» рыцарского романа: приводит подробную (пародийную) генеалогию своих великанов, рассказывает об их необыкновенном рождении, описывает их поразительные способности и совершенные ими неслыханные подвиги. Гаргантюа и Пантагрюэль отличаются невероятной телесной мощью и фантастическим (позднее сказали бы «раблезианским») обжорством. Вместе с тем они мудрые правители, которые заботятся о благе своих подданных, - Рабле создает здесь гуманистический идеал христианского принца. Победоносная война против захватчиков завершается созданием Телемского аббатства - идеального сообщества свободных и красивых людей. В третьей книге Рабле выходит за рамки привычного для публики сюжета о великанах: Пантагрюэль предстает стоиком и мудрецом, а его друг Панург - прежде умный и циничный пройдоха - превращается в эгоистичного и доверчивого глупца, озабоченного вопросом женитьбы. Пантагрюэлисты отправляются за ответом к Оракулу Божественной Бутылки - это путешествие составляет две последние книги романа.
Ренессансные идеалы и народная смеховая культура
Роман Рабле представляет собой подлинную «энциклопедию смеха», в которой присутствуют все формы комизма. Современный читатель легче всего опознает сатирическое осмеяние: так изображаются, например, феодальные владыки - Пикрохол и Анарх, которых побеждают соответственно Гаргантюа и Пантагрюэль. Пикрохол являет собой тип безудержно хвастливого фанфарона: на военном совете он собирается завоевать Европу и Азию, стать императором Трапезундским, построить вновь Храм Соломона, перебить всех турок и т. д. Сатирически описывается и средневековое схоластическое воспитание, которому противопоставлена гуманистическая система развития физических и умственных способностей человека.
Одновременно в романе присутствуют более сложные для восприятия исторические формы комизма - средневековые и ренессансные. Нам трудно оценить тонкую иронию эрудита 16 века, поскольку давно перестал существовать сам объект насмешки, тогда как аудитория Рабле, несомненно, наслаждалась описанием библиотеки св. Виктора, где пародийно (и зачастую непристойно) обыгрывались названия многих средневековых трактатов: «Жердь спасения», «Гульфик права», «Искусство благопристойно пукать в обществе», «О превосходных качествах требухи» и т. д. Средневековые формы комизма прежде всего связаны с народной смеховой культурой. Одновременно в романе присутствуют и такие формы комизма, которые можно назвать «абсолютными» - они вызывают смех в любую эпоху. В частности, к ним относится все, что имеет отношение к физиологии человека - неизменной на протяжении тысячелетий. Но отношение к физиологическим отправлениям меняется: если в рамках народной смеховой культуры «образы материально-телесного низа» (определение М. М. Бахтина (см. БАХТИН Михаил Михайлович)) воспринимались как амбивалентные (вызывали смех, который «хоронит и возрождает»), то в Новое время они перешли в сферу «низкого» комизма. Многие шутки Панурга по-прежнему остаются смешными, но их зачастую невозможно пересказать и даже точно перевести с использованием тех слов, которые безбоязненно употреблял Рабле.
РАБЛЕ Франсуа (Rabelais, Francois)
ФРАНСУА РАБЛЕ, шарж
(ок. 1494 - ок. 1553), крупнейший представитель литературы французского Возрождения, прославленный автор сатирических повествований Гаргантюа (Gargantua) и Пантагрюэль (Pantagruel). Родился, по утверждениям одних ученых, в 1483, по убеждению других - в 1494; ко второму мнению склоняется большинство биографов. Полагали, что его отец был трактирщиком, но эта легенда давно опровергнута: он был судебным чиновником, т.е. принадлежал к просвещенному среднему сословию, которому столь многим обязано французское Возрождение. Антуану Рабле принадлежали в Турени земли неподалеку от Шинона; в одном из его поместий, Ладевиньер, и родился Франсуа. Остается неясным, каким образом и в силу каких причин он в столь раннем возрасте (предположительно в 1511) поступил в монастырь. Загадочны и мотивы, заставившие его отдать предпочтение францисканским обителям. Эти монастыри в ту пору оставались в стороне от гуманистических устремлений и даже изучение греческого считали уступкой ереси. Симпатизировавший гуманизму епископ Жофруа д'Эстиссак из ближайшего бенедиктинского аббатства Мальезе взял к себе секретарями Франсуа и его друга Пьера Ами. В 1530, оставаясь в духовном звании, Рабле появился в известной медицинской школе в Монпелье и уже через шесть недель был готов держать экзамены на бакалавра - несомненно, что медициной он занимался и прежде. Два года спустя он стал врачом городской больницы в Лионе. В те времена Лион был крупным центром книжной торговли. На ярмарках среди народных книг можно было найти переделки средневековых романов о деяниях великанов и всевозможных чудесах, например Большие хроники (автор неизвестен). Успех этой истории семейства великанов побудил Рабле приняться за собственную книгу. В 1532 он напечатал Страшные и ужасающие деяния и подвиги достославного Пантагрюэля (Horribles et espouantables faicts et prouesses du tres renomm Pantagruel). Хранителями ортодоксальной догмы, в том числе Сорбонной, теологическим факультетом Парижского университета, книга была немедленно осуждена. В ответ Рабле убрал несколько запальчивых выражений (вроде "сорбоннского осла") и, отставив старые побасенки, написал разящую сатиру, не оставлявшую сомнений насчет его намерений в будущем. Это была книга о Гаргантюа, "отце Пантагрюэля". Великаны остались и в ней, как остались и многочисленные отзвуки перепалки, происходившей в 1534. В тот период многие из друзей Рабле оказались в заточении, были изгнаны либо ожидали еще более плачевные судьбы. Пользовавшийся большим влиянием дипломат Жан Дю Белле, кардинал и посланник в Риме, несколько раз брал с собой в Рим Рабле и добился от папы полного прощения за те прегрешения против церковной дисциплины, которые его друг допускал в былые дни (Отпущение 17 января 1536). Вплоть до 1546 Рабле писал мало: много времени отнимала у него работа над сочинениями, представленными на докторскую степень, полученную в 1537. Известен случай, когда были перехвачены его письма и он на время удалился в Шамбери. Третья книга (Tiers Livre), описывающая новые приключения Пантагрюэля, была осуждена, как и прежние. На помощь пришли высокопоставленные друзья. Кардинал Дю Белле добился для Рабле приходов в Сен-Мартен де Медон и Сен-Кристоф де Жамбе. Кардинал Оде де Шатийон получил королевское одобрение на публикацию Четвертой книги (Quart Livre), что не помешало Сорбонне и парижскому парламенту осудить ее, как только она вышла в 1552. В своих сочинениях Рабле демонстрирует исключительное богатство тональности - от послания Гаргантюа сыну (Пантагрюэль, гл. VII) до таких мест, когда сами заглавия едва ли воспроизводимы без пропусков, обозначаемых точками. Оригинальность Рабле всего ярче проявилась в его необычайно красочном и пышном стиле. В его трудах по медицине еще чувствуется влияние Галена и Гиппократа. Один из наиболее известных французских врачей, он во многом обязан своей репутацией тому обстоятельству, что был способен толковать греческие тексты, а также анатомическим сеансам, до какой-то степени предвещавшим методы лабораторного исследования. Не назвать особенно самобытной и его философию. Напротив, писания Рабле - истинная находка для прилежного любителя устанавливать источники и заимствования. Зачастую повествование занимает всего несколько строк, и страница почти полностью заполняется примечаниями. Этот комментарий, отчасти лингвистический, составляли ученые источники, речь простонародья, включая диалекты, профессиональный жаргон разных сословий, а также греческий и латынь - распространенные в ту эпоху кальки. Гаргантюа и Пантагрюэля называют романами. Действительно, на их композицию большое влияние оказали популярные в то время рыцарские романы. Рабле тоже начинает рассказ с рождения своего героя, который, конечно, появляется на свет "весьма странным образом". Затем традиционно идут главы о детстве и воспитании в отроческие годы - воспитывают героя как адепты Средневековья, так и Возрождения. Воспитание в духе последнего вызывает у автора только восторги, воспитание же в духе Средневековья - одно презрение. Когда Гаргантюа конфискует колокола Собора Парижской Богоматери, теологический факультет Парижского университета направляет к нему делегацию с целью их вернуть. Возглавивший эту делегацию магистр Ианотус де Брагмардо описан со злою насмешкой. В резком контрасте с этим слабоумным стариком стоит прекрасно воспитанный, светлый умом Гаргантюа, чья внешность столь же безукоризненна, как и его латынь. Среди его помощников едва ли не самый интересный - брат Жан, очень схожий с братом Туком из баллад о Робин Гуде. Брат Жан - воплощение идеала, близкого сердцу автора, как близок он был и Эразму Роттердамскому: это монах, отнюдь не пренебрегающий живой, деятельной жизнью, умеющий постоять за свою обитель и словом, и делом. В Пантагрюэле, следующем за Гаргантюа (хотя он напечатан раньше), заимствования из фольклора, составившие основу рассказа, намного очевиднее. Герой-великан, одержимый жаждой приключений, прямо перенесен в рассказ из лубочных книг, продававшихся на ярмарках в Лионе и Франкфурте. Его рождение происходит также "весьма странным образом" и описывается с многочисленными акушерскими подробностями. Столь же красочно повествование о том, как росло это громадных размеров чудо природы, но постепенно основное внимание автор начинает уделять интеллектуальным устремлениям в духе Возрождения. Показательна сцена знакомства с Панургом, который рекомендует себя, произнося речи на многих языках, - эпизод, точно рассчитанный с целью вызвать смех у публики, принадлежащей к кругам гуманистов, где могли счесть немецкий трудным, однако различали греческий и древнееврейский, если говорящий демонстрировал "истинный дар риторики". В этой же книге (глава VIII) находим написанное стилем Цицерона письмо к Пантагрюэлю, свидетельствующее, сколь страстно верили тогда люди в наступление новой эпохи. Появившись в повествовании, Панург останется в нем до самого конца. Третья книга построена так, что он постоянно находится в центре действия, рассуждая то на темы экономики (о пользе долгов), то о женщинах (следует ли ему жениться?). Когда рассказ доходит до женитьбы Панурга, Рабле заставляет его искать совета то у одного персонажа, то у другого, так что в деле участвуют разные группы людей. Их мнения оказываются совсем не убедительными, и Панург решает прибегнуть к совету оракула Божественной Бутылки, так что книга завершается на ноте и ироничной, и горькой. Четвертая книга полностью отведена под путешествие Пантагрюэля, представляющее собой и паломничество в средневековом духе, и ренессансный опыт познания, отчасти в подражание Жаку Картье, описавшему свои путешествия, или многочисленным "космографиям" того времени. Сочетание средневековых и ренессансных элементов у Рабле не должно удивлять читателя. Та же амбивалентность свойственна и другим деталям его повествования. Путешествие начинается с евангелической, почти протестантской церемонии, но, с другой стороны, перед нами старая привычка давать аллегорические названия различным островам, которые посещает экспедиция (как острова Папеманов и Папефигов). Дабы эта географическая фантазия не иссякала, названия берутся даже из древнееврейского, как, например, остров Ганабим (множ. число от слова ganab - вор). Странно, что изобретательный и неунывающий Панург постепенно становится малосимпатичным персонажем, как, например, в знаменитой сцене бури на море, когда он ведет себя как трус, в отличие от брата Жана, с его твердостью духа, владением ситуацией и знанием морского дела. В Четвертой книге путешествие не завершено. Пятая книга заканчивается сценой у оракула Божественной Бутылки, чье таинственное слово истолковывается как "тринк", т.е. как приглашение испить из чаши познания. Тем самым финал всего произведения приобретает оптимистическую тональность - герои полны надежд, что впереди новая эра. Пятая книга появилась в двух вариантах вскоре после кончины Рабле. Споры о том, не является ли она подделкой, ведутся давно. Тот факт, что Пятая книга не может быть безоговорочно признана творением Рабле, осложняет понимание и оценку его взглядов. Даже по тем частям произведения, относительно которых не возникает сомнений в авторстве, сложно судить, каково было отношение автора к религии. В наши дни принято считать, что он был последователем Эразма, т.е. желал церковных преобразований, но не отделения от Рима. Неприязнь к монашеству объясняется не только отвращением к аскетизму, но и напряженной в ту пору полемикой, которая шла в самих монастырях между приверженцами гуманизма и ревнителями средневековых порядков. Об этой полемике Рабле думал, насмешливо описывая библиотеку монастыря Св.Виктора (Пантагрюэль, глава VII), в которой полки уставлены книгами с комическими заглавиями (вроде "Башмаков терпения"). Последние годы Рабле окутаны тайной. Возможно, никогда не будет выяснено, почему он отказался от своих приходов вскоре после того, как их получил. Ничего достоверно не известно о его смерти, помимо эпитафий поэтов Жака Таюро и Пьера де Ронсара, причем последняя звучит странно и не комплиментарна по тону. Обе эпитафии появились в 1554. Даже о месте захоронения Рабле ничего нельзя сказать точно. Традиционно считается, что он погребен на кладбище собора св.Павла в Париже.
ЛИТЕРАТУРА
Евнина Е. Франсуа Рабле. М., 1948 Пинский Л. Смех Рабле. - В кн.: Пинский Л. Реализм эпохи Возрождения. М., 1961 Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1965 Рабле Ф. Гаргантюа и Пантагрюэль. М., 1973