СТИЛИСТИЧЕСКИЕ РЕСУРСЫ МОРФОЛОГИИ И СЛОВООБРАЗОВАНИЯ (грамматическая стилистика) - это 1) средства морфологии и словообразования, дающие говорящему возможность наиболее целесообразного выбора и использования морфологических и словообразовательных синонимов и вариантов в соответствии с целями и задачами общения, а также функционально-стилистической принадлежностью текста, его стилевым назначением; 2) раздел стилистики, изучающий стилистические ресурсы морфологии и словообразования.
Морфологические средства, с точки зрения их стилистической значимости, подразделяются на явления морфологической синонимии и функц.-речевые морфологические средства, тяготеющие к определенному функц. стилю. По мнению А.М. Пешковского, одним из первых давшего тонкий анализ стилистических ресурсов морфологии, синонимические ресурсы морфологии в русском языке довольно ограниченны и касаются в основном некоторых падежных вариантов типа сыра - сыру, в лесе - в лесу́, аптекари - аптекаря́ и т.п. (1930, с. 153). Мнение о том, что в области морфологии менее всего стилистических показателей, что морфология вследствие этого - нестилеобразующий ярус языка, поддерживается некоторыми исследователями (напр. А.Н. Гвоздевым, А.И. Ефимовым и др.).
Действительно, если отвлечься от функционирования морфологических средств, тяготеющих к определенному функц. стилю, то морфолого-стилистическая парадигматика, по сравнению с лексико-стилистической, не играет сколько-нибудь значительной роли в стилистической системе языка. Это некоторые падежные варианты, различающиеся функц.-стилистической окраской (разговорной, книжной) на фоне нейтральных средств и обусловленные устной или письменной формой речи, той или иной сферой общения, традицией употребления. Напр., характерными для разг. речи (и даже просторечия) являются синонимические варианты: им. множ. числа существительных 1-го склонения (инженера́, токаря́, шофера́, договора́); род. ед. числа вещественных и собирательных существительных с партитивным значением (дайте немного сахару, меду, чаю; чайку, медку, сахарку), род. мн. числа с нулевым окончанием существительных 1-го склонения (помидор, апельсин, абрикос; гектар, грамм, ватт) и нек. другие. В некоторых случаях в последнее время здесь наметились стилистические сдвиги в окраске: партитив без изменения смысла высказывания может быть заменен род. падежом (ср.: ложка сахару - ложка сахара, килограмм меду - килограмм меда).
Стилистико-морфологические пары встречаются также в глагольных формах (боюсь - боюся, плетусь - плетуся), а также в деепричастиях сов. вида (сказав - сказавши, взяв - взявши) с разг.-просторечной окраской вторых членов пар, тогда как первые принадлежат книжно-письменной речи. Некоторые варианты отличаются более экспрессивным характером (напр. синтетические и аналитические формы превосходной степени прилагательных типа самый сильный - сильнейший, самый детальный - детальнейший); вторые члены пар, часто будучи фразеологизированными (ср.: мельчайшие подробности, злейший враг, добрейшая душа), менее употребительны сравнительно с первыми.
Однако стилистическая характеристика морфологии не может ограничиваться только явлениями стилистической синонимии. К С. р. м. относятся морфологические средства с определенной функц.-стилистической окраской. Напр., наст. вневременное глагола широко используется в науч. стиле (ср., напр., Углерод составляет количественно самую важную часть растения); наст. момента речи более характерно для языка худож. литературы и разговорной речи; для деловых текстов - наст. долженствования (напр. По договору мены производится обмен). Переносное употребление форм наст. времени с учетом сферы их использования способствует проявлению ведущей функции того или иного стиля.
Функц.-стилистическая специализация средств морфологии выражается, во-первых, в степени частоты употребляемости тех или иных грамматических форм и категорий в разных функц. стилях и, во-вторых, в связи значений грамматических форм с тем или иным функц. стилем, с его спецификой.
К С. р. м. могут быть отнесены некоторые формы и категории существительного. Так, категория рода небезразлична для функц. стиля: в оф.-деловых и научных текстах ср. род, как особо отвлеченно-обобщенный по своему значению, является наиболее употребительным. Более редки существительные ср. рода в разг. и худож. речи. В стихотворной речи род выступает как признак пола благодаря олицетворению. В оф.-дел. речи предпочтительнее употребление форм муж. рода для обозначения лиц жен. пола (лаборант Иванова, кассир Петрова), а в разг. речи - жен. рода (лаборантка, кассирша).
Использование форм мн. числа веществ. и отвлеченных существительных характерно для науч. стиля, а также для профессиональной речи (глубины, климаты, освещенности, яркости, высадки). Ср. особую экспрессию высказывания, связанную с употреблением в разг. речи формы мн. числа в значении единственного (И чему тебя там в ваших университетах учат?).
Ед. число имен существительных употребляется в обобщенно-собирательном значении в науч. речи (Сосна растет на хорошо дренированных почвах); весьма характерно такое употребление и для публиц. речи (Что волнует зрителя?; Производить то, что нужно для потребителя), а также для разговорной речи, напр., Ягода в этом году хорошо уродилась. Рыба сегодня плохо клюет.
Формы имен прилагательных также имеют определенное тяготение к той или иной сфере общения: обычно отмечается синонимия полных и кратких форм прилагательных, синонимия и дублеты кратких форм, синонимия степеней сравнения. Формы степеней сравнения стилистически значимы: простая форма компаратива имеет нейтральную стилистическую окраску, соответственно - употребительна в текстах любой функц.-стилевой сферы речи. Сложная же форма тяготеет к книжной речи, употребляется в научной и дел. речи (напр., Более высокое содержание углерода).
Иное соотношение у простой и сложной форм превосходной степени. Простая форма носит несколько книжный характер (глубочайший, теснейший), часто имеет экспрессивные значения (см. выше), тогда как сложная более нейтральна (ср. самый глубокий, самый тесный), отсюда - общеупотребительна.
Синонимия полных и кратких форм прилагательных возможна в предикативной функции, при этом они отличаются семантически: полная форма, как правило, выражает признак постоянный (Больная мать), а краткая - временный (Мать больна). Однако в науч. речи широко употребительны краткие формы, обозначающие постоянные свойства, качества предмета (Музыкальные звуки сложны; Глаз особенно чувствителен; Клетки бедны протоплазмой). Для деловой речи характерны краткие формы со значением долженствования, или предписания (Голосование должно производиться по каждой кандидатуре; Вызов экспертов обязателен; Суд обязан разрешать дела на основании законов).
Личные местоимения в основном стилистически нейтральны, однако определенную функц.-стилистическую окраску они имеют (напр., местоимения 1-го и 2-го л. почти отсутствуют в офиц.-дел. речи, напротив, преобладают в разговорной). В определенных речевых ситуациях возможна транспозиция их форм: в науч. речи широко используется так наз. "авторское мы" (в значении 1 лица ед. числа - автора), напр.: Во второй главе мы уже говорили об этом. Неупотребительная для науч. речи форма 1-го л. ед. числа (во избежание нескромности) широко используется в разг. стиле; в некоторых жанрах дел. речи, напр., в приказах, служебных письмах, я опускают, что придает высказыванию категорический характер (ср.: Приказываю, Утверждаю). Ср. также пропуск местоимения 1-го л. мн. числа в служебных документах (Доводим до Вашего сведения…; Ставим в известность о том, что…; Информируем…).
Такая емкая, конструктивная и гибкая часть речи, как глагол, особо богата синонимическими возможностями и имеет широкий диапазон стилистических и экспрессивных оттенков, что обусловливает возможность выбора и употребления глагольных форм и категорий в той или иной сфере общения.
Личные формы глагола богаты синонимикой, возможностями транспозиции форм, что помогает выражению экспрессивных оттенков. Так, форма 2-го л. ед. числа в обобщенно-личном значении (вместо 1-го л. ед. числа) тяготеет к сфере худ. и разг. речи. Ср.: Иной раз думаешь, думаешь - что только в голову не придет! Специфично для разг. речи использование формы 3-го л. ед. числа вместо 1-го л. ед. числа, напр.: Не хочу я, тебе говорят! Экспрессивны также формы 3-го л. ед. числа, употребленные вместо 2-го л. ед. числа, характерные также для разг. речи, напр.: Ну что ты тянешь время? Все уже ушли, а он сидит и идти не думает.
Обезличенный характер дел. речи вызывает почти полное отсутствие личных местоимений 1-го и 2-го лица и соответствующих форм глагола, кроме жанра заявления, где используется 1-е л. (Прошу разрешить…), а также жанра приказа (Приказываю…).
К С. р. м. относятся многочисленные случаи переносного употребления временны́х форм глагола, причем характерно то, что различные временны́е формы тяготеют к той или иной сфере общения, кроме того, важна также частотность их употребления.
Т.о., в противоположность первоначальным представлениям исследователей, морфология имеет широкий круг стилистических средств.
О синонимии таких морфолого-синтаксических средств, как предлоги и союзы, см. Стилистические ресурсы синтаксиса, или синтаксическая стилистика.
Словообразовательные средства рус. языка также обнаруживают свою специфику в различных функц. разновидностях речи.
Так, для науч., офиц.-дел. и публиц. стилей характерны аффиксальные способы словообразования и словосложение, что "способствует максимальному сохранению мотивирующей основы и потому "прозрачности" структуры слова" (Виноградова В.Н., 1984, с. 180). В книжной речи продуктивны существительные с суф. -(е)ниj(е), -тиj(е), -ациj(я), -ость, -изм со значениями отвлеченного действия или качества (отслоение, взятие, космизация, отчужденность, аскетизм и др.); с приставками анти-, де-, дис-, контр-, сверх- (антивещество, дегуманизация, дисбаланс, контраргументы, сверхпроводимость и др.). Из глаголов здесь активны производные с суф. -ова(ть), -изовать(ть), -ирова(ть), -изировать(ть), -ствова(ть), напр.: объективировать, поляризовать, фетишизировать, резонерствовать и др. Во всех разновидностях книжной речи продуктивно образование сложных слов, совмещающих значения родового и видового признака, что особенно важно для терминологии, напр.: грозозащита, засухоустойчивый, местопребывание.
В разг. стиле выделяются специфически разг. средства, не используемые в книжной речи: усечения (препод, неуд, член-корр, зав, наив, фанат, экстрим и др.); существительные с суф. -к(а), -ух(а), -ач, -ик, -ник (неотложка, чернуха, строгач, глазник и др.); глаголы с суф. -нича(ть), -ану(ть), а также с приставками вы-, на-, от-, раз-, до-, из-, обозначающими интенсивность действия (умничать, штрафануть, разохаться, избегаться, нарадоваться и др.). Кроме того, здесь широко употребительны наименования лиц жен. пола типа комендантша, врачиха, депутатка, математичка, а также экспрессивно-оценочные слова с суф. -ун, -ак(як), -к(а), -л(а), -(а)к(а), передающими одобрение, иронию, презрительность, уничижительность и др. значения в зависимости от ситуации высказывания, напр.: драчун, здоровяк, гордячка, воротила, гуляка и др.
В худож. текстах, с одной стороны, меньше мотивированных слов, чем в науч., офиц.-дел. и публиц. С другой - здесь актуализируется внутренняя форма слова путем необычности словообразовательной структуры и использования этой структуры для выражения образных значений (см. Прием оживления внутренней формы слова).
В связи с общей перестройкой языка современных СМИ, их демократизацией наблюдается активизация в образовании слов, отвечающих новым потребностям общества, а также окказиональных слов как экспрессивных элементов текста. Из элементов книжной речи особой продуктивностью отличаются существительные на -изация (украинизация, ваучеризация) часто с приставками де-, ре- со значениями уничтожения, разрушения, отказа (дерусификация, ремилитаризация). Активизировалось использование приставок пост-, после-, обозначающих новый период в развитии (постсоветский, послеавгустовский), приставок анти- и про- (антисоциальный, проамериканский), приставок и префиксоидов лже-, квази-, псевдо-, пара-, около-, выражающих ложность, поддельность (квазиденьги, паранаука, околопрезидентский). Захлестнувшая СМИ стихия разговорной и жаргонной речи проявляется, в частности, в активности усеченных прилагательных и существительных (неформал, межрегионал, эксклюзив, джины), разговорных аббревиатур (демроссы, гумпомощь), в экспрессивном соединении разностилевых или разноязычных основы и аффикса (диссидуха, гербалайфщик, имиджмейкерский).
Сказанное позволяет сделать вывод, что словообразовательная система рус. языка располагает весьма богатыми стилистическими ресурсами.
Лит.: Пешковский А.М. Вопросы методики родного языка, лингвистики и стилистики. - М.; Л., 1930; Его же: Русский синтаксис в научном освещении. - М., 1938; Гвоздев А.Н. Очерки по стилистике русского языка. - М., 1965; Бондарко А.В., Буланин Л.Л. Русский глагол. - Л., 1967; Бондарко А.В. Вид и время русского глагола. - М., 1971; Кожина М.Н. О речевой системности научного стиля сравнительно с некоторыми другими. - Пермь, 1972; Ее же: Стилистика русского языка. - 3-е изд. - М., 1993; Скребнев Ю.М. Очерк теории стилистики. - Горький, 1975; Барлас Л.Г. Русский язык. Стилистика. - М., 1978; Рахманин Л.В. Стилистика деловой речи и редактирование служебных документов. - 2-е изд. - М., 1982; Виноградова В.Н. Стилистический аспект русского словообразования. - М., 1984; Ее же: О некоторых изменениях в стилистике русского языка // Stylistyka-7, 1998; Сенкевич М.П. Стилистика научной речи и лит. редактирование науч. произведений. - М., 1984; Голуб И.Б. Стилистика совр. рус. языка. - М., 1986; Розенталь Д.Э. Практич. стилистика рус. языка. - М., 1987; Губаева Т.В. Практический курс рус. языка для юристов. - Казань, 1990.
Н.В. Кириченко, Е.А. Баженова