Мужское имя.
Удача.
СААДАК - муж. сагадак или сагайдак, или сайдак, татар. налучник, чехол на лук, обычно кожаный, тисненый, нередко убранный серебром, золотом, каменьями, иногда шитый, бархатный. Встарь называли так и весь прибор: лук с налучником и колчан со стрелами. Сагайдачный шлях, курск. окольный? Сайдачные украшенья. Сайдачник, вооруженный луком.
СААДА́К -а; м. [тюрк. садак - колчан] Ист.
1. Набор вооружения конного воина, состоявший из лука с налучием и колчана со стрелами, на который в походе надевался чехол.
2. Налучие, футляр для лука (2.Л.).
* * *
СААДАК - СААДА́К (сагайдак), снаряжение конного воина - налучье, колчан (см. КОЛЧАН) и тохтуй (чехол). Появился в 5-6 веках, получил широкое распространение у монголов и тюркских народов в 10-19 веках, на Руси - в 13-17 веках.
Саадак изготовляли из кожи (сафьяна (см. САФЬЯН)), а при богатой отделке снаружи обтягивали атласом (см. АТЛАС (ткань)), бархатом (см. БАРХАТ (ткань)), парчой (см. ПАРЧА) , украшали шитьем и дорогими камнями. При хранении дома богатые саадаки с тохтуями накрывались особыми покрывалами. Казаки называли саадак «сагайдаком».
-а, м. ист.
1. Набор вооружения конного воина, состоявший из лука с налучием и колчана со стрелами, на который в походе надевался чехол.
2. Налучие, футляр для лука.
[тюрк. садак]
саада́к, саада́ки, саада́ка, саада́ков, саада́ку, саада́кам, саада́ком, саада́ками, саада́ке, саада́ках
саада́к
"тул лука, колчан", стар. саадакъ - то же, Домостр. К. 53; Котошихин 28. Из казах., чагат., алт. sаdаk - то же (Радлов 4, 383), балкар. sadaq, sаdаɣ "стрелка" (KSz 15, 249). Также др.-русск. савдакъ (Домостр. Заб. 128) из чагат. sаɣdаk "тул лука"; см. Банг, KSz 17, 134 и сл. Ср. также сагайда́к.
Саади́ - настоящее имя Муслихаддин Абу Мухаммед Абдаллах (между 1203 и 1210 - 1292), персидский писатель и мыслитель. Свыше 20 лет странствовал в одежде дервиша. В лирике, посланиях-поучениях, притчах поднимал сложные религиозные, философские и этические вопросы. Всемирно известны газели (в том числе любовный цикл «Тарджибанд»), этико-дидактическая поэма «Бустан» (1256-57) и сборник притчей в прозе и стихах «Гулистан» (1258), охватывающие разнообразные стороны действительности и кодекса морали автора и воспевающие душевную красоту человека.
* * *
СААДИ - СААДИ́ (между 1203 и 1210-92), персидский писатель и мыслитель. Более 20 лет странствовал в одежде дервиша. В песнях, газелях, касыдах, кит"а, посланиях-поучениях, притчах, «наставлениях царям» ставил сложные религиозные, философские и этические вопросы, проповедуя соответствующие образцы поведения. Всемирно известны его любовная лирика, поэма «Бустан» (1257), носящая характер философского поэтического трактата, и сборники притч (в прозе и стихах) «Гулистан» (1258), в которых Саади представил жизнь, быт и практическую мудрость людей своей эпохи.
СААДИ (между 1203 и 1210-92) - персидский писатель и мыслитель. Более 20 лет странствовал в одежде дервиша. В песнях, газелях, касыдах, кит а, посланиях-поучениях, притчах, "наставлениях царям" ставил сложные религиозные, философские и этические вопросы, проповедуя соответствующие образцы поведения. Всемирно известны его любовная лирика, поэма "Бустан" (1257), носящая характер философского поэтического трактата, и сборники притч (в прозе и стихах) "Гулистан" (1258), в которых Саади представил жизнь, быт и практическую мудрость людей своей эпохи.
СААДИ (Saadi)
(между 1203-1210 - 1292), персидский поэт. Полное имя - Мушрифаддин ибн Муслихаддин Абдулла. В течение почти тридцати лет, с 1226 по 1255, он путешествовал по всем странам ислама, от Индии до Марокко, какое-то время был пленником крестоносцев в Триполи. Плодовитый автор, творивший на арабском и персидском, Саади знаменит главным образом двумя небольшими книгами, написанными в 1257 и 1258. Авторство третьей, Панднаме (Книга наставлений), сомнительно. Первая книга, Бустан (Плодовый сад), является сборником стихотворений на этические темы; вторая, Гулистан (Розовый сад), разделена на восемь глав, каждая из которых представляет один из аспектов житейской мудрости. В отличие от броской выразительности других персидских поэтов, с их склонностью либо к мистицизму и отказу от мирского, либо к скептицизму и гедонизму, миросозерцание Саади, отразившееся в его творчестве, укрощено здравым смыслом: он проповедует меру во всем, признавая ценность земных благ, коими следует наслаждаться именно потому, что они преходящи, и с глубоким сочувствием относясь к ближним. Эти особенности, наряду с общечеловеческим характером его творений (следствие страннического опыта, на который он часто ссылается), а также изящество стиля объясняют необычайную популярность Бустана и Гулистана на Востоке и их огромное влияние на тюркскую и индийскую литературу. Саади стал первым персидским поэтом, которого еще в 17 в. узнали на Западе.
ЛИТЕРАТУРА
Алиев Р. Саади и его "Гулистан". М., 1958 Кулматов Н.А. Этические взгляды Саади. Душанбе, 1968 Саади. Избранное. Ташкент, 1978
Саади
(наст. имя - Муслихиддин Абу Мухаммед Абдаллах ибн Мушрифаддин)
(ок. 1203/1210 - ок. 1292)
Шейх ширазский, персидский мыслитель, поэт-моралист. Воспевал наслаждение жизнью, божью благодать, милость "сильных". Свыше 20 лет странствовал в одежде дервиша. Автор поэмы "Бустан" (1256 - 1257) и книги притчей в прозе и стихах "Гулистан" (1258).
Афоризмы, цитаты
Думать, что бессильный враг не может вредить, - это думать, что искра не может произвести пожара.
В дерево, которое не дает плодов, никто не бросает камней.
Должно ли жаловаться на прекрасный небесный свет только потому, что летучие мыши не могут выносить лучей солнца? Лучше пусть тысячи летучих мышей ослепнут, чем ослабнет из-за них солнечный свет.
Тот, кто не желает поднять упавшего, пусть страшится упасть сам, ибо, когда он упадет, никто не протянет ему руку.
Коль можешь миром покорить страну,
Не затевай напрасную войну.
Приятные манеры составляют добродетели придворных и почти пороки мудреца.
С чем сравнить язык в устах человека? Это ключ сокровищницы. Когда дверь заперта, никто не может знать что там: драгоценные камни или только ненужный хлам.
Умен ты или глуп, велик ты или мал,
Не знаем мы, пока ты слова не сказал.
Прежде думай, потом говори. Но остановись прежде, чем тебе скажут "довольно". Человек выше животного способностью речи, но он ниже его, если употребляет ее не должным образом.
Саади
(Муслихиддин Абу Мухаммед Абдаллах ибн Мушрифаддин) (между 1203 и 1210 - 1292 гг.) персидский поэт, писатель и мыслитель
В основу всех дел если зло ты кладешь,
Свой корень подрежешь, плода не сберешь.
Всяк, кто живет, уйдет,
Бессмертен только тот,
Кто славу добрую
При жизни обретет.
Гнев сверх меры вызывает страх, а неумеренная ласка уменьшает к тебе уважение в людских глазах. Не будь настолько суров, чтобы всем надоесть, и настолько кроток, чтобы тебе дерзили.
Говори с людьми в соответствии с их разумом.
Говорят, что среди животных лев - высшее, а осел - низшее; но осел, ношу таскающий, поистине лучше, чем лев, людей раздирающий.
Да не увидит дел исхода злого,
Кто никогда не делает дурного.
Злодей же злом повсюду окружен,
Как сам себя язвящий скорпион.
Два человека бесплодно трудились и без пользы старались: тот, кто копил богатство и не пользовался им, и тот, кто учился наукам, но не применял их.
Для невежды нет ничего лучше молчания, но если бы он знал, что для него лучше всего, - не был бы он невеждой.
Думать, что бессильный враг не может вредить, это думать, что искра не может произвести пожара.
Если бы не власть желудка, ни одна птица не попала бы в силки охотника, да и сам охотник не ставил бы силков.
Если мудрец попадает к глупцам, не должен он ждать от них почета, а если глупец болтовней своей победит мудреца, то нет в этом ничего удивительного, ибо камнем можно расколоть алмаз.
Если мудрецу среди невоспитанных людей не удастся сказать слова, не удивляйся: звук лютни не слышен во время грохота барабана, а аромат амбры пропадает от вони чеснока.
Если ты равнодушен к страданиям других, ты не заслуживаешь названия человека.
Знать меру следует во всем, везде.
Знать меру надо в дружбе и вражде.
Из всех даров мира остается только доброе имя, и несчастен тот, кто не оставит даже этого.
Коль вдруг муравьи сообща нападут,
Осилят и льва, как бы ни был он лют.
Коль горе чужое тебя не заставит страдать,
Возможно ль тебя человеком тогда называть?
Коль нет зубов - хлеб разжуешь всегда,
Коль хлеба нет - вот горшая беда!
Кто вечно разжигать вражду людскую любит,
Того в конце концов его ж огонь погубит.
Кто вспыльчиво руку заносит с мечом,
Грызет тот, раскаявшись, руки потом.
Кто доброе сеет - добро его плод,
Кто злое посеет - злодейство пожнет.
Кто злому поможет, тем самым, поверь,
Он людям готовит немало потерь.
Кто опыт отринув, делами вершит -
В грядущем немало увидит обид.
Кто с глупой, порочной связался женой,
Не с женщиной тот сочетался - с бедой.
Лишь тот в совете - солнце, в битвах - лев,
Кто разумом смирять умеет гнев.
Ложь подобна тяжкому удару: если рана и заживет, рубец останется.
Лучше молодой жене стрела в бок, чем старик под боком.
Люди рождаются только с чистой природой, и лишь потом отцы делают их иудеями, христианами или огнепоклонниками.
Молчаливо сидящий в углу, прикусивши язык,
Лучше тех, кто язык за зубами держать не привык.
Мудрец подобен лотку москательщика: молчаливо показывает он свои совершенства; а глупец, как походный барабан: обладает громким голосом, а внутри пуст и ничтожен.
Мускус - то, что обладает ароматом, а не то, о чем москательщик говорит, что это мускус.
Мы не того мужчиною зовем,
Кто яростью сравнится со слоном.
Кто в сильном гневе чепухи не мелет,
«Вот он мужчина», - говорим о нем.
Настоящим другом считаю того человека, который снимает камни и тернии с пути твоего.
Неверного ты другом не зови.
Изменчивый достоин ли любви?
Нежными словами и добротой можно на волоске вести слона.
Не знает тот, кто клевету плетет,
Что клевета потом его убьет.
Не милуй слабого врага, ибо, если он станет мощным, он тебя не помилует.
Не может покоя в стоянке найти,
Кто бросил товарищей в трудном пути.
Не поддавайся на обман врага и не покупай славословий у льстеца; один расставил сеть хитрости, а другой раскрыл глотку жадности.
Не спрашивай друзей о своих недостатках - друзья о них умолчат. Лучше разузнай, что говорят о тебе враги.
Никто не вечен в мире, все уйдет,
Но вечно имя доброе живет.
Подумав как следует, мысль излагай,
А стен без фундамента не воздвигай.
Покуда человек не говорит, неведом дар его, порок сокрыт.
Принимать совет врагов - ошибка, но выслушивать их нужно, чтобы поступить наоборот. Это и будет истинно правильный образ действия.
Разумный властитель всегда терпелив,
И гнева умеет сдержать он прилив.
Свойство старости делать острее шипы и бледнее цветы жизни.
Слабые руки увесистый меч не удержат,
От слабодушных не ждите вы праведных дел.
Сначала испытай, какой ты мужчина, - потом можешь жениться.
С невеждой о науках рассуждать -
Что злак пшеничный в солончак бросать.
Собеседникам не докучай,
Замолкни прежде, чем вскричат «кончай!».
Способность, доблесть - все ничто, пока мы не приложим труд.
Спросили Лукиана: «У кого ты учился вежливости?» - «У невежд, - ответил он, - я воздерживался от речей и поступков, которые мне были в них неприятны».
С тем, кто свои заблужденья возвел в правоту,
Лучше не спорь, нелегко исцелить слепоту.
Сердце такого подобно кривому зерцалу:
Все исказит и в ничто превратит красоту.
Страшен нам укус того врага, что другом кажется среди людей.
Тайны и друзьям поверять нельзя,
Ибо у друзей тоже есть друзья.
Старательно тайны свои береги,
Сболтнешь - и - тебя одолеют враги.
Там, где нужна суровость, - мягкость неуместна… Мягкостью не сделаешь врага другом, а только увеличишь его притязания.
Твой истинный друг, кто укажет в пути
Препятствия все и поможет пройти,
Льстецов причислять опасайся к друзьям.
Тот истинный друг твой, кто честен и прям.
Только терпеливый закончит дело, а торопливый упадет.
Тот, кто дает упрямцу совет, сам нуждается в совете.
Тот, кто не желает поднять упавшего, пусть страшится упасть сам, ибо, когда он упадет, никто не протянет ему руку.
Тот, кто сеет зло, - пожинает раскаяние.
Тот, кто хранит молчанье в шумных спорах,
Мудрее болтунов, на слово скорых.
Ты от зверей отличен слова даром -
Но лучше зверь, коль ты болтаешь даром.
Ум невежды - молчание. Если невежда это понял, он стал наполовину мудрецом.
Ученик, который учится без желания, - это птица без крыльев.
Ученый без трудов - дерево без плодов.
Человек выше животного способностью речи, но он ниже его, если делает недолжное употребление из нее.
Что наспех делается - недолго длится.
Мужество - не в силе руки и не в искусстве владения мечом, мужество - в том, чтобы владеть собой и быть справедливым.
- Этот поэт, согласно Есенину, целовал только в грудь.
- Персидский писатель, мыслитель 13 в., автор цикла «Тарджибанд», поэмы «Бустан», сборника притч «Гулистан».
- Величайший поэт-моралист Персии, представитель практического, житейского суфизма.
СААДИЯ Гаон - САА́ДИЯ Гаон (евр.Саадия бен Иосиф, араб. Саид ибн Юсуф аль-Файюм) (882, аль-Файюм, Египет - 942, Сура, Вавилония), основоположник еврейской рационалистической религиозной философии, один из крупнейших мыслителей своего времени. Его основным и наиболее важным философским трудом является «Книга верований и воззрений», написанная на арабском языке.
Саадия Гаон родился в Египте и там же получил начальное образование. В возрасте 23 лет, будучи уже составителем еврейско-арабского словаря, покинул Египет и направился в Палестину для того, чтобы познакомиться с существовавшими там еврейскими академиями. В Палестине ему пришлось столкнуться с набиравшей силу общиной караимов (см. КАРАИМЫ (секта)), еврейской еретической сектой, отрицавшей важнейшие основы иудаизма - Устный Закон и Талмуд (см. ТАЛМУД (иудаизм)). Саадия был первым авторитетным автором, выступившим против караимской доктрины: он написал труд «Опровержение Анана», где подверг критике взгляды основателя секты Анана бен Давида.
Из Палестины он переехал в Вавилонию, где, будучи известным ученым, возглавил полемику по вопросу изменений в еврейском календаре, выступив в защиту традиционной системы летосчисления. В 928 он стал главой (евр. «гаон (см. ГАОНЫ)») одной из двух крупнейших вавилонских академий и начал работу по систематизации талмудических законов. После 932 был создан самый значительный его труд - «Книга верований и воззрений», в которой в полной мере отразились духовные поиски того времени. Саадия отводит человеку центральное место в мироздании, утверждая, что «...все, что важно на свете, менее важно, чем человек»; при этом главным отличительным качеством человека, с его точки зрения, является мудрость. Человеческий разум был им назван одним из трех источников веры: ...ибо всякое толкование, согласное с заключениями разума, является истиной, а все, против чего возражает разум, не существует и не имеет смысла».
Взгляды, изложенные в книге Саадия, свидетельствуют о том, что интеллектуальные круги ближневосточной еврейской диаспоры были хорошо знакомы с различными философскими системами как древними, так и современными, рождавшимися в рамках молодой исламской культуры. В «Книге верований и воззрений» можно найти следы по крайней мере двух подобных систем: с одной стороны, это греческая классическая философия, а с другой - рационалистическое течение в исламе - теология секты мутазилитов. (см. МУТАЗИЛИТЫ) Авторитет Саадия Гаона позволяет судить о том, насколько широкий отклик находили идеи религиозного рационализма в высокообразованных еврейских кругах на территории мусульманских государств в 10 века.