ЕВРЕЙСКАЯ ЛИТЕРАТУРА НА ИВРИТЕ - восходит к еврейской Библии и имеет за собой многие века непрерывного развития, вплоть до литературы современного Израиля. Основным языком еврейской литературы оставался древнееврейский (модернизированная версия известна как иврит), однако евреи пользовались и другими языками, для записи которых применялось еврейское письмо, включая арамейский, иудео-арамейский, ладино, идиш. В 18 в. появляется еврейская литература на европейских языках.

БИБЛЕЙСКИЙ ПЕРИОД

Еврейская Библия (которая не включает в себя христианский Новый Завет, написанный на древнегреческом языке) строится вокруг эпического повествования, начинающегося с Книги Бытия и завершающегося книгами Царств, о становлении еврейского народа и его связи с Богом. Библия не столько предлагает некий набор неизменных истин, сколько рассказывает об отношениях, которые разворачиваются в истории, воплотившись в концепции завета, или cоюза-договора, согласно которому Бог обещает хранить Израиль, а Израиль обязуется блюсти божественный закон. Подчеркиваются те детали (касательно времени, места или зримых явлений), которые помогают извлечь из данного сюжета должный нравственно-религиозный смысл. Некоторые библейские книги написаны только стихами (Псалтирь, Песнь Песней, Екклесиаст), но и в тех книгах Библии, что написаны прозой, нередко встречаются поэтические фрагменты и даже вполне законченные стихотворные произведения. Кульминацией библейского эпоса становится откровение на горе Синай (Исх. 19), когда народу израильскому даруется Закон. Откровение представляет собой формальное предложение и приятие завета, условия которого изложены в виде ряда божественных установлений - заповедей. Охрана Израиля Богом во всевозможных исторических превратностях поставлена в зависимость от верности этим заповедям. Закон должно исполнять не только из послушания, но потому, что хранение заповедей ведет к жизни во святости, в подражание святости Самого Бога. В отличие от наследственных священства и царства служение пророческое изображается в Библии чисто духовным призванием. Пророк избирается Богом, нередко против воли призванного, дабы доносить до народа слово Божие. Труд этот тяжкий, небезопасный и часто неблагодарный. В книгах Притчей, Екклесиаста, Иова и во многих псалмах Псалтири (или Книги Хвалений) выражаются переживания и ценности, общие для всего рода человеческого и не сводимые лишь к жизненному опыту израэлита. С такого рода литературой сопряжено понятие, по-древнееврейски называемое словом "хохма", что означает "мудрость".

РАВВИНИСТИЧЕСКИЙ ПЕРИОД

Устная Тора. По завершении библейского канона и прекращении пророчеств воля Божия могла быть открыта только через толкование того откровения, которое уже было письменно зафиксировано. Возник новый класс религиозных учителей - рабби (по-русски они традиционно именуются раввинами); не будучи ни священниками, ни пророками, они учили закону и его применению к текущим обстоятельствам. Авторитет их основывался на знании Устной Торы, т.е. свода законов и толкований, открытых Моисею наряду с Записанной Торой и передававшихся от учителя к ученику. Устная Тора содержит два рода преданий: конкретные предписания нормативно-правового и юридического толка называются галаха, а притчи, сказания и легенды, обычно связанные с пассажами из Писания и иллюстрирующие определенные религиозные или моральные проблемы, известны под именами мидраш и агада.

Галаха. К концу античности авторитетные раввинистические сочинения были собраны в два свода текстов - Мишну и Талмуд. Мишна, составленная в Палестине ок. 200, представляет собой краткий свод правовых установлений, обобщающий решения Устной Торы, под шестью заголовками, или "рубриками" (седарим): сельское хозяйство, праздники, гражданское право, женщины, ритуальные очищения и жертвоприношения. Как и библейское право, Мишна не просто регистрирует закон, но и предлагает представление о некоем идеальном освященном мире. Огромный авторитет Мишны наряду с предельной лапидарностью формулировок этого свода вызвали к жизни многочисленные новые интерпретации, которые создавались на протяжении нескольких последующих веков собраниями ученых знатоков в Палестине и Вавилонии. Плоды их трудов были сведены в собрание текстов, получившее наименование Талмуд (палестинский Талмуд датируется приблизительно 500, вавилонский Талмуд оформился ок. 600). Талмуд много пространнее Мишны и содержит комментарии, составленные ради уяснения и воссоздания целей и побуждений, скрытых за лаконичными формулировками Мишны. Вавилонский Талмуд стал авторитетнейшим и общепризнанным источником мудрости для всего мирового еврейства и объектом изучения, которое продолжается до сего дня.

Мидраш/Агада. Талмуд содержит множество толкований на стихи Писания, а также проповеди, народные сказания, притчи и рассказы о жизни знаменитых раввинов. В Палестине все такие произведения были собраны в отдельные сборники, получившие название мидраш; каждый сборник истолковывал определенную книгу Библии или смысл какого-то праздника либо особой субботы. В своем творчестве авторы мидрашей исходили из троякого допущения: все разделы Писания суть Слово Божие, и потому все они взаимосвязаны; в отличие от закона, где конечное умозаключение оформляется как простое и единичное правило, мидраш не только дозволяет множественность толкований, но всячески поощряет такое разнообразие; Библия писалась кратко, и многое в ней преднамеренно затемнялось или опускалось с тем, чтобы побудить читателей Писания на обсуждение неясных мест, каковым образом и образовалась Устная Тора. К тому же мидраш помогал обосновать ссылками на Писание возникшие в более поздние времена представления о жизни будущего века, о пришествии мессии, о Богострадании и т.п.

СРЕДНИЕ ВЕКА И ВОЗРОЖДЕНИЕ

На тысячелетие, начавшееся с арабских завоеваний в 7 в., приходится период величайшего расцвета еврейской литературы. В это время продолжилось изучение Талмуда, рассматривавшееся и как самоцель, и как источник норм поведения в меняющихся условиях. В итоге появились три главных новых жанра. Исследование Талмуда, не ставившее перед собой практических целей и считавшееся высшим призванием ученого еврея, породило изощренную диалектическую методику пилпул. Новеллы (хиддушим) толковали текст Талмуда и предлагали решения традиционных вопросов. Ответами (тешувот) назывались юридические мнения выдающихся авторитетов, сформулированные ими в порядке ответов на вопросы, возникавшие по поводу обстоятельств, не имевших прецедента (общение с иноплеменниками, исполнение религиозного долга во времена гонений, споры внутри еврейской общины) и потому вызывавших недоумение у раввинов и мирян. Ответы имеют немалую ценность как источник сведений о жизни общества в определенную эпоху. По мере накопления юридических прецедентов и переселения евреев с Ближнего Востока в Восточную Европу появилось много новых юридических сборников, наиболее авторитетными считаются кодекс Ицхака Алфаси (1013-1103), Повторение Закона Моисея Маймонида (1135-1204) и Приуготовленная скрижаль Иосефа Каро (1488-1575). Еврейская философская литература возникла в ответ на притязания Аристотелева рационализма, после того как мусульмане перевели Аристотеля на арабский язык. В рационалистической традиции еврейские мыслители обнаружили представление о Боге как абсолютном разуме, подтверждавшее трансцендентность Бога еврейской Библии, но концепция Аристотеля о первовеществе (предвечной материи) входила в противоречие с библейским объяснением о творении "из ничего". Трудности возникали и из-за антропоморфизма, свойственного языку Писания. Виднейшую роль в переложении иудаизма на язык философии сыграл Маймонид, написавший по-арабски трактат Наставник колеблющихся; в 1204 Самуэль ибн Тиббон перевел этот труд на древнееврейский язык. В числе других значительных еврейских философов - Ицхак Исраэли, Саадия Гаон, Левибен Гершон, Хасдай Крескас, Симон бен Земах Дуран, Иосеф Альбо, Иуда Мессер Леон, Элия Дельмедиго, Ицхак Арама. Многие еврейские философы занимались также астрономией, логикой, грамматикой и медициной. Противоположную рационализму Маймонида тенденцию выразил в диалоге - беседе еврея с хазарским царем, желающим обратиться в иудаизм, Аль-Кузари (Книга хазара), Иегуда Галеви (ок. 1080 - ок. 1140), который ставит в центр иудейского богословия тайну откровения и подчеркивает значение биологической наследственности как основания еврейской народности. Этот диалог повлиял на таких мыслителей более позднего времени, как Шмуэль Давид Луцатто, Франц Розенцвейг и Аврахам Ицхак Кук. Библию изучали и вне связи Писания с Устной Торой и богослужебной практикой; средневековые комментаторы различали два взаимосвязанных метода истолкования: дераш и пешат. Дераш развивал проповеднические приемы раввинов и служил внедрению религиозных идей - как традиционных, так и заимствованных из новых мистических учений. Выдающимися приверженцами этого направления были Раши (Шломобен Ицхаки, 1194-1270) и Нахманид (Моше бен Нахман, 1194-1270). Методика пешат выработалась в климате рационалистических исканий в орбите ислама и стремилась к контекстуальному пониманию библейских речений. В числе представителей этого направления экзегезы (толкования неясных мест) Аврахам ибн Эзра (1089-1164), Рашбам (Шмуэль бен Меир, ок. 1080 - ок. 1174) и Иосеф Кимхи (ок. 1105 - ок. 1170). Уже к концу античной эпохи сложилась мощная раввинистическая традиция мистических умозрений (меркава), из которой в Средние века выросло направление ревностного поиска эзотерического знания, известное как Каббала (Кабала). Первое сочинение Каббалы Зохар (Книга Сияния) написал в Испании по-арамейски Моше Леонский (1250-1305), приписавший авторство ученому мудрецу по имени Шимон бар Иохай, который жил в Палестине во 2 в. Новизна трактата в том, что он изображает драму внутри самого Божества: божественная энергия в виде десяти эманаций-сфирот истекает от трансцендентного полюса к имманентному. Столетие спустя после изгнания евреев из Испании в Палестине возникла вторая волна мистического творчества. Ицхак Лурия (1534-1572) поставил в центр Каббалы учение о первичной космической катастрофе, сокрушившей сосуды с божественным светом и разметавшей светоносные осколки по миру. Мистическая молитва и соблюдение заповедей служат воссоединению искр света и восстановлению целостности, разрушенной мировым бедствием. Учение Лурии изложили на письме его ученики Хаим Витал, Моше Кордоверо, Иешаяху Горовиц. В 18-19 вв. хасиды Восточной Европы создали множество сочинений, продолживших мистическую традицию и обогативших ее народными сказаниями. Слагать стихи на древнееврейском языке начали в 6 в. в Палестине. Преимущественно новые поэтические произведения сочинялись для нужд богослужения в синагогах, для придания ему благолепия. Поэзия этого рода - пиют - создавалась в Палестине в 6-10 вв. (Яннай, Иосе бен Иосе, Элазар бен Калир, Саадия Гаон), в Испании в 10-13 вв. (Иосеф ибн Авитур, Шломо ибн Габирол, Ицхак ибн Гайят, Моше ибн Эзра, Иегуда Галеви, Аврахам ибн Эзра), в Италии и в Германии 10-13 вв. (Шломо бен Иегуда Габавли, Моше бен Калонимос, Мешуллам бен Калонимос). На пиют повлияло заимствование из арабской поэзии постоянного размера (силлабика) и стремление наполнить поэзией все новые части синагогального богослужения. В 11-12 вв. в мусульманской Испании процветала и светская поэзия: элегии, сатиры, пиршественные гимны, самовосхваления, любовные и философские ("мудрые") стихи и поэтические жалобы; эта поэзия обыгрывала библейские сюжеты и сочинялась на весьма правильном "библейском" древнееврейском языке чаще всего авторами, создававшими и религиозную поэзию (Шмуэль Ханагид, Шломо ибн Габирол, Моше ибн Эзра, Иегуда Галеви, Аврахам ибн Эзра). Среди более поздних достижений еврейской поэзии - ритмическая проза (макама) Иегуды Алхаризи (1165-1225) и сонеты Иммануэля Римского (ок. 1265-1330).

НОВОЕ И НОВЕЙШЕЕ ВРЕМЯ

Еврейское Просвещение (Хаскала) началось в Германии в конце 18 в. усилиями Моисея Мендельсона (1729-1786) и журнала "Хамеассеф" (1783-1811), выходившего на древнееврейском языке. Очень скоро Хаскала распространилась на Галицию и такие города со значительным еврейским населением, как Вильно (Вильнюс), Одесса и Варшава. Движение надеялось интегрировать еврейское общество в западную культуру, для чего евреев призывали изучать математику, естественные науки, иностранные языки и приобретать практические профессии. Еврейская литература заимствовала европейские жанры, наполняя их еврейским содержанием. Сатирики Ицхак Эртер (1773-1838) и Иосеф Перл (1792-1851) высмеивали косность быта еврейских общин и суеверность хасидов. Миха (Михал) Иосеф Лебенсон писал романтические стихи, а Иегуда Лейб (Лев Осипович) Гордон (1831-1892), самый представительный поэт русской Хаскалы, развивал сатирическую и эпическую поэзию. В 1853 Аврахам Мапу (1808-1867) опубликовал первый роман на древнееврейском языке. Еврейский роман, особенно благодаря усилиям Шалома Якова Абрамовича (псевд. Менделе Мохер Сфорим, 1836-1917), выработался в действенное средство отображения конфликтов внутри еврейского сообщества в эпоху стремительных перемен.

Национальное Возрождение. Живучесть антисемитизма и санкционированные царским правительством погромы 1881-1882 покончили с просветительскими упованиями и усилили националистическое движение, стремившееся к возрождению древнееврейского языка как национального языка еврейского народа. Ахад-Хаам (наст. имя Ашер Гирш Гинцберг, 1856-1927) в своих статьях и литературной критике ратовал за возрождение еврейской культуры с целью учреждения некоего духовного центра еврейства в Палестине. В связи с национальным обновлением литература обращалась к внутреннему миру личности, находящейся в разладе с собой. Мордехай Зеев Фейерберг (Фойерберг, 1874-1899) исследовал стремительное крушение традиционной веры; Хаим Нахман Бялик (1873-1934) стяжал славу национального поэта своей эпохи; выдающимся прозаиком был Иосеф Хаим Бреннер (1881-1921). Наибольших успехов в исследовании внутреннего мира человека добился Ури Нисан Гнесин (1881-1913). Реакция на поглощенность душевными терзаниями мятущихся героев обозначилась в творчестве Саула Черниховского (1875-1943) и Михи Иосефа Бердичевского (1865-1921). Первая мировая война и Октябрьская революция 1917 в России крайне пагубно сказались на жизни евреев Восточной Европы. К концу 1920-х годов почти все писатели, издательства и журналы переместились в Тель-Авив и Иерусалим; Варшава и Нью-Йорк превратились во второстепенные центры мирового еврейства. Жизнь на вновь обретенной родине, быт поселенцев и старинных еврейских и арабских общин изображали Иегуда Бурла, Ицхак Шами, Давид Кимхи, Агарон Реувени, Ицхак Шенгар, Хаим Хазаз. Ури Цви Гринберг (1894-1981) и Ицхак Ламдан (1899-1954) испытали в своем поэтическом творчестве сильное влияние немецкого экспрессионизма. Поэты Авраам Шленский (1900-1973) и Натан Альтерман (1910-1970) отдали дань русскому символизму. Выдающийся писатель этой эпохи Шмуэль Иосеф Агнон (псевд.; наст. имя Чачкес, 1888-1970) удостоился Нобелевской премии по литературе (1966). Арабо-израильская война 1948-1949 выдвинула новое поколение писателей, выросших уже на новой земле и мало осведомленных о жизни евреев в Восточной Европе. Внутренний мир таких молодых людей изображает С. Йицгар в своем романе о войне Дни града Циклага. Среди романистов этого поколения Моше Шамир, Агарон Мегед, Натан Шахам. На начало 1960-х годов приходится новый подъем израильской литературы, когда фундаментальной критике подверглись коллективистские ценности поколения основателей государства. Амос Оз исследовал действие глубинных сил в душе человека, отвергающих социалистические грезы о благоустроенном обществе. Яков Шабтай описывал жизнь в Тель-Авиве; А.Б.Йегошуа аллегорически изображал попытки людей преодолевать одиночество, оборачивавшиеся враждебностью к другим; Амалия Кахана-Кармон в своей лирике исследовала переменчивость душевных состояний; Давид Шахар в романе Дворец разбитых сосудов подражал М.Прусту. Вплоть до суда над А. Эйхманом в 1961 Вторая мировая война и т.н. Катастрофа европейского еврейства (Холокост, или Шоа) оставались вне внимания израильской литературы, за исключением творчества Ури Цви Гринберга. Сдержанно и уклончиво трактовал эту тему Агарон Аппельфельд, упирая на то, что до войны евреи мало думали о своих корнях, зато теперь обрели национальную память. Последствия Холокоста нашли отражение в творчестве поэтов Дана Пагиса и Аббы Ковнера и прозаиков Иорама Каньюка и Давида Гроссмана. Сочинение и чтение стихов в израильской культуре более распространено, чем на Западе. Иегуда Амихай и Натан Зах стали писать стихи на языке, близком к разговорному. Среди значительных поэтов Далия Равиткович, Меир Визелтьер, Исраэль Эфрос, Шимон Галкин, Давид Авидан, Т.Гарми, Амир Гилбоа, Хаим Гури, Зерубавэл Гилеад, Йаир Гурвиц, Габриэль Приэл, Эстер Рааб, Равид Рокеа, Тувия Рюбнер, Пинхас Заде, Авнер Тейнин, Иона Валлах и Зелда.

ЛИТЕРАТУРА

Амусин И.Д. Рукописи Мертвого моря. М., 1960 Поэты Израиля. М., 1963 Рассказы израильских писателей. М., 1965 Искатель жемчуга: Новеллы израильских писателей. М., 1966 Поэзия и проза Древнего Востока. М., 1973 Беленький М.С. О мифологии и философии Библии. М., 1977 Пропасть терпения: Публицистика. Проза. Поэзия. М., 1981 Фрэзер Дж.Дж. Фольклор в Ветхом Завете. М., 1985 В сердцевине морей. М., 1991 Пути ветра: Современная новелла Израиля. М., 1993 Агада: Сказания, притчи, изречения талмуда и мидрашей. М., 1993

Составить слова из слова еврейская литература на иврите

ЦИ-ПНЕВМА - "Пневма", "эфир", "атмосфера", "газ", "воздух", "дыхание", "дух", "нрав", "темперамент", "энергия", "жизненная сила", "материя" (ци1). Одна из основополагающих и наиболее специфичных категорий китайской философии, выражающая идею континуальной, динамической, пространственно-временной, духовно-материальной и витально-энергетической субстанции. Этимологическое значение - "пар над варящимся [[жертвенным]] рисом". Стандартную терминологическую оппозицию "ци1" составляет "ли1" ("принцип"). Предельно общее понятие "ци1" конкретизируется на трех главных смысловых уровнях: космологическом, антропологическом и психологическом В первом случае ци1 - универсальная субстанция Вселенной; во втором - связанный с кровообращением наполнитель человеческого тела (аналог "жизненных" или "животных духов" европейской философии), способный утончаться до состояний "семенной души" (цзин3) и "духа" (шэнь1); в третьем - проявление психического центра, "сердца" (синь1), управляемое волей (чжи3) и управляющее чувствами (цин1). Общепризнанным в китайской философии было представление о ци1 как бескачественном первовеществе, из которого состояла Вселенная в исходной фазе своего развития, называемой "Хаосом" (хунь дунь), "Великим пределом" (тай цзи), "Великим единым" (тай и), "Великим началом" (тай чу) или "Великой пустотой" (тай сюй). Начальные формы дифференциации этого вещества - инь ян и "пять элементов" (у син1). Философской категорией термин "ци1" стал в 4 в. до н.э. в таких классических памятниках, как Гуань-цзы, Мэн-цзы, Чжуан-цзы и другие. Хронологически первым, видимо, можно считать упоминание ци1 в Го юй (5 в. до н.э.), где оно отнесено к 8 в. до н.э.: Бо Янфу, сановник царства Чжоу, объяснял землетрясение нарушением порядка взаимодействия ци1 Неба и Земли. Единым субстанциальным началом, "пронизывающим тьму вещей", ци1 предстает в Дао дэ цзине (4 в. до н.э.). Положение о преобразовании ци1 в конкретные объекты вследствие сгущения и разрежения, ставшее общепринятым в китайской классической философии, впервые прозвучало в Чжуан-цзы, где указанные процессы применительно к ци1 осмыслялись как синонимы жизни и смерти. Там же обозначена связь сгущения и разрежения, подъема и опускания "пневменных" субстанций с психоэмоциональной сферой. В Цзо чжуани (4 в. до н.э.) человеческие эмоции и "вкусы" (горечь, сладость и т.п.) объявляются порождением, а "воля" - воплощением ци1. Духовная сущность "пневмы"-ци1 обозначена в Гуань-цзы термином "лин ци" - "одухотворенная пневма, духовное начало, ум, божественная сила". Она присутствует в "сердце" - сознании и в целом психике человека (ср. наименование "сердца" в Чжуан-цзы: "вместилище духовности", или "души", - лин фу), способна спонтанно "приходить и уходить", ей присуща диалектическая атрибутика дао - такая "малость", что в ней "нет ничего внутреннего", и одновременно такая "великость", что для нее "нет ничто внешнего" (Гуань-цзы, гл. 49 Нэй е - "Внутренняя деятельность"). В Си цы чжуани (4 в. до н.э.) ци1 соединено с понятием "цзин3" ("семя", "семенная душа"), выражающим в Дао дэ цзине порождающую потенцию дао, а в Гуань-цзы порождающе-животворящее (шэн) начало всех вещей: "осемененная (утонченная) пневма (цзин ци) образует вещи" благодаря тому, что "мужское и женское [[начала]] связывают семя". Содержащиеся в Си цы чжуани высказывания о цзин3 как обозначении разумного начала корреспондируют с пассажами из Гуань-цзы, где цзин ци фактически отождествляется с "духом" (шэнь1) как психическим началом. В Мэн-цзы представлено положение о единении телесного и духовного ("мысле-волевого" - и3) ци1 в "сосредоточенности на должной справедливости (и1)", что рассматривалось как выражение безбрежности мировой "пневмы". В Хэ Гуань-цзы (4 в. до н.э.?) или у Дун Чжуншу (2 в. до н.э.) введено понятие "изначальная пневма" (юань ци), из которой "образуются Небо и Земля". Дун Чжуншу отождествил "изначальную пневму" с качествами, полученными человеком от родителей и с общемировой субстанцией. В Хуайнань-цзы (2 в. до н.э.) ци1 рассматривается в космологическом и антропологическом плане как одно из порождающих начал наряду с "духом" и "семенем" и одновременно объединяющее их - "то, что наполняет все сущее". Ван Чун (1 в.) интерпретировал воплощенное в ци1 духовное начало - шэнь ци как "утончение" цзин ци, а сгущение и разрежение "пневмы" сравнил с образованием льда и его таянием: человек порождается "духовной пневмой" (сгущение) и возвращается в нее со смертью (разрежение). Понятие "шэнь ци" у Ван Чуна может быть истолковано как синоним "изначальной пневмы", в которой "отсутствует разделение [[на мутное и чистое]]". Ван Су (3 в.) отождествил "изначальную пневму" с "Великим единым" (тай и) - состоянием, предшествующим формированию мира в космогонической схеме Ле-цзы (4 в. до н.э.), а даос Чэн Сюаньин (7 в.) - с "Великим началом" (тай чу) космогенеза. Чжан Цзай (11 в.) связал ци1 с понятиями "у цзи" ("Беспредельное" или "Предел отсутствия/небытия",

см. ТАЙ ЦЗИ)

и "Великая пустота" (тай сюй), акцентировав неуничтожимость "пневмы", сгущение и разрежение которой реализуется в мировых трансформациях (бянь хуа), образующих преходящие "формы" (син2) и "образы" (сян1). Особое значение термин "ци1" приобрел в неоконфуцианстве, главной проблемой которого стало выяснение соотношения двух начал: материалообразующего, динамичного, континуального, чувственного и морально индифферентного ци1 со структурообразующим, дискретным, статичным, рациональным и морально окрашенным "принципом" (ли1). Чэн И (11 в.) в отличие от Чжан Цзая постулировал возможность уничтожения ци1 с разрушением "принципов". Чжу Си (12 в.) отстаивал вечность существования "принципов", с которыми неразрывно связано ци1. Ван Янмин (15-16 вв.) трактовал ли1 и ци1 как нерасчленимое единство, а ци1, "дух" и "семя" как "одну вещь": "распространяющаяся активность - это пневма, сгущенное скопление - это семя, а чудесное (утонченное) применение - это дух". Выражение этого единства Ван Янмин находил в "благосмыслии" (лян чжи) - врожденной способности к благу и интуитивном знании его. Ван Чуаньшань (17 в.) усматривал в концентрации и рассеивании ци1 причины "видимости" или "невидимости" чего-либо, позволяющие говорить о "наличии/бытии", "форме", либо об "отсутствии/небытии", "неоформленности". Янь Фу (19 в.) объяснял западный термин "эфир" (итай) как "имя самого чистого ци1". Фэн Юлань (20 в.) отождествил ци1 с платоновско-аристотелевой материей, предполагающей полное отсутствие форм, то есть коррелятивных ци1 "принципов" (ли1), или "Беспредельным" (у цзи) "ничто", равнозначным "Пределу отсутствия/небытия". Некоторые современные исследователи сближают "ци1" с понятием "поле" (Фэн Ци и другие). Традиционные концепции ци1 в настоящее время продолжают играть большую роль в теории китайской медицины.

ЛИТЕРАТУРА

Древнекитайская философия, тт. 1-2. М., 1972-1973 Лисевич И.С. Литературная мысль Китая на рубеже древности и средних веков. М., 1979 Кобзев А.И. Учение Ван Янмина и классическая китайская философия. М., 1983 Древнекитайская философия. Эпоха Хань. М., 1990 Китайская философия. Энциклопедический словарь. М., 1994 Фэн Юлань. Краткая история китайской философии. СПб, 1998

Составить слова из слова ци-пневма