Предика́ция
(от лат. praedicatio -
высказывание) - одна из трёх основных функций языковых выражений
(наряду с номинацией и локацией), акт
соединения независимых предметов мысли, выраженных
самостоятельными словами (в норме - предикатом и его актантами), с целью отразить «положение дел»,
событие, ситуацию действительности; акт создания пропозиции. Предикация разделяется на 2 этапа. 1‑й
этап (предикация в узком смысле) - создание пропозиции, соединение
смыслов более элементарных языковых выражений -
незавершённая предикация; 2‑й этап (предикация в широком
смысле) - утверждение или отрицание
(истинности или ложности) пропозиции относительно
действительности - завершённая предикация.
Незавершённая предикация находит отражение в языке как общая часть (имеющая вид предложения) нескольких связанных по смыслу
предложений - утвердительного, отрицательного, вопросительного,
побудительного, истинного или ложного, например: «Он пришёл», «Нет,
он не пришёл», «Пришёл ли он?», «Хоть бы он пришёл!», «Я хочу, чтобы он
пришёл», «Неверно, что он пришёл». Пропозиция «он пришёл» по поверхностной структуре совпадает с
утвердительным предложением «Он пришёл», которое, однако, в глубинной структуре имеет вид «Верно, что - Он
пришёл».
Завершённая предикация находит отражение в языке в виде полных
самостоятельных предложений, например каждое из вышеприведённых
предложений целиком. Для выражения незавершённой предикации в
развитых языках имеются специфические формы, такие, как оборот
винительный падеж с инфинитивом (accusativus cum
infinitivo) в индоевропейских языках,
например лат. Legem breve esse oportet ‘Подобает,
чтобы - Закон был краток (закону быть кратким)’, различные причастные обороты и т. п. Наиболее развитой формой
незавершённой предикации является придаточное предложение с союзом типа русского «что»
после глаголов полагания, веры (верю, что;
думаю, что), восприятия (вижу, что), сомнения (сомневаюсь, что, чтобы),
чувства (радуюсь, что) и т. п.
Языковые формы предикации принадлежат не какому-либо одному члену предложения, а предложению в целом.
Поэтому существуют (и, по-видимому, являются древнейшими) формы
предикации без глагола, в виде двух соположенных имён, то есть так
называемого именного предложения: др.-рус. «Грех
сладко, а человек падко», лат. Varium et mutabile semper
femina ‘Изменчиво и непостоянно всегда женщина’, где предикация
выражает вневременну́ю, «сущностную» связь понятий. В глагольном
предложении к предикации как вневременно́й связи присоединяются
показатели и смыслы двух других функций языковых выражений - номинации
(показатель способа бытия - сама лексема
глагола) и локации (показатели времени, места,
лица, наклонения и
т. д.), которые группируются вокруг глагола, образуя «глагольный
комплекс» предложения.
В теоретической лингвистике существует 2 основных подхода к
предикации: 1) предикация рассматривается как функция предложения в
целом, а её показатели, «морфемы спряжения», -
как принадлежность не глагола, а предложения (Л. Ельмслев,
Э. Бенвенист и другие). Предикация отделяется от «сказуемости». Этот
подход представляется наиболее перспективным; 2) предикация
рассматривается как функция «глагольного комплекса» и отождествляется
со «сказуемостью» (И. И. Мещанинов). В обоих подходах созданы
(различающиеся) типологии предикации.
Типология предикация при первом подходе: 1) первичная именная синтагма, соположение двух имён типа русского
«Воин-победитель», «Царь-девица», «Тур - золотые рога»; 2) именное
предложение «сущности», вневременно́е, типа древнерусского «Грех
сладко...»: 3) именное предложение «существования», локализованное
во времени, типа русского «Этот воин - победитель». Исторически
позднее в предложения 2‑го и 3‑го типов вводится глагол-связка «быть», при этом, как свидетельствуют
древние языки, например древнегреческий, в
предложениях «сущности» этот глагол является безударным,
энклитическим, а в предложениях «существования» - ударным; 4) глагольное
предложение, где вторым членом является глагол; если глагол вводится на
место связки в именное предложение, то он добавляет к значению связки
собственное значение номинации способа бытия, например русское «Воин
вышел (стал, оказался, показался и т. д.) победителем».
Типология предикации при втором подходе связывается с развитием
глагола и суммарно совпадает со строем глагольного предложения в порядке
«стадий» его развития: 1) инкорпорированная
структура, 2) аморфный строй, 3) морфологически
оформленные члены предложения.
Внешними, формальными показателями предикации выступают обычно
иконические знаки, «изображающие» самой своей
формой идею соединения понятий: интонация
законченного высказывания; повторы показателей субъекта или объекта или
того и другого при глаголе (см. Спряжение); повторы классных показателей,
например в языках банту; в частном случае -
повторы родовых показателей, как в
индоевропейских языках, например рус. «Этот стакан - голубой», «Эта
чашка - голубая», «Небо - голубое»; повторы превербов (префиксов
глагола) - предлогов, как в древнейшем строе
индоевропейского предложения, ср. также рус. «Он отъехал от крыльца»,
«Он подъехал под арку», в архаическом типе индоевропейского предложения
преверб способен сам по себе быть носителем предикации, ср. литовское Ar pa-žįsti jį -
Pa, букв. - ‘Ты познакомился с ним? - По’ (в значении
утверждения); повторы соотносительных частиц
типа рус. «кто... тот и», «куда... туда» и т. п.
Понятие предикации было известно ещё античным
логикам, но они рассматривали её в аспекте не столько акта, сколько
результата, в виде десяти категорий (у Аристотеля), или предикаментов
(лат. praedicamentum); позже - в виде пяти
классов, или типов, предикатов, «предикабилий» (praedicabilium), у Порфирия. Стоики создали понятие «лекто́н», которое с
современной точки зрения можно охарактеризовать как
«пропозициональный концепт», «пропозициональное понятие», сложное
понятие, соответствующее содержанию пропозиции, в отличие от простых
понятий, выражающихся отдельными словами: «лектон» (как и пропозиция)
не является ни истиной, ни ложью, может соответствовать и тому и
другому, в зависимости от соотнесения с действительностью. К понятию
«лектон» стоиков имеется аналог в учениях древнеиндийских логиков в виде понятия jñānāni
‘знание’, которое, участвуя в логическом выводе (силлогизме), отражает
то, что есть в мире, но не является ни утверждением, ни отрицанием, ни
истиной, ни ложью.
В средневековой схоластической логике уже оформляется понятие
предикации как акта познания (apprehensio
complex, или complexio ‘соединение,
сложение’), в отличие от понятия предикации как акта простого усмотрения
вещи (apprehensio simplex). «Соединение» отражает
то, что во внешнем мире выступает соединённым и не может быть
представлено простым понятием. Результат акта предикации
характеризовался как «внутреннее слово», «слово сердца» (verbum mentale, verbum cordis).
После длительного перерыва традиции учения схоластов нашли различное
продолжение в логике Ч. С. Пирса и логической системе Б. Рассела. По
Расселу, «вещи» именуются отдельными словами, а «факты», или «события»,
не могут быть вообще поименованы, они выражаются особой языковой
формой - пропозицией, т. е. предикацией.
Хотя в средневековой логике были разработаны детально виды предикации
(деноминативная, прямая, сущностная, формальная, естественная и другие,
которые использовал впоследствии Пирс), однако предикация в целом
понималась только как утверждение или отрицание признака (предиката)
относительно субстанции (субъекта), по формуле «S есть P». С современной
точки зрения она расчленяется на три основных типа: 1) множество
включается в множество (⊂); 2) элемент включается в множество (∈);
3) устанавливается эквивалентность (≡), т. е. предикация сводится к
значениям глагола-связки «быть». В узком смысле только эти операции
называются в логике предикацией.
В современной логике понятие предикации (часто уже без применения
термина «предикация») расширено, в него включаются многоместные
предикатные отношения типа «быть родственником», «быть ближе к..., чем
к...» и т. п., которые гораздо полнее отвечают предикации в естественных
языках.
Берка К., Функции глагола «быть» с точки зрения современной
формальной логики, в кн.: Логико-грамматические очерки, М., 1961;
Панфилов В. З., Грамматика и логика, М.-Л., 1963;
Степанов Ю. С., Семиотическая структура языка. (Три функции
и три формальных аппарата языка), Изв. АН СССР, сер. ЛиЯ, 1973. т. 32,
в. 4;
Бенвенист Э., Именное предложение, в его кн.: Общая
лингвистика, пер. с франц., М., 1974;
Категории бытия и обладания в языке М., 1977;
Арутюнова Н. Д., Сокровенная связка (к проблеме
предикативного отношения), Изв. АН СССР, сер. ЛиЯ, 1980,
т. 39, в. 4;
Мещанинов И. И., Глагол, Л., 1982;
Лосев А. Ф., Учение о словесной предметности [лектон] в
языкознании античных стоиков, в его кн.: Знак. Символ. Миф, М.,
1982;
Семантические типы предикатов, М., 1982;
Hjelmslev L., Le verbe et la phrase
nominale, в кн.: Mélanges de philologie, de
littérature et d’histoire anciennes offerts à J. Marouzeau..., P.,
1948;
Guiraud Ch., Nouvelles réflexions sur la
phrase nominale, «Zeitschrift für vergleichende
Sprachforschung», 1976, Bd 90, H. 1-2;
Nuchelmans G., Late-Scholastic and humanist
theories of the proposition, Amst. - Oxf. -N. Y., 1980;
его же, Judgment and proposition. From
Descartes to Kant, Amst. - Oxf. - N. Y., 1983.
Ю. С. Степанов.