Харито́нов Марк Сергеевич (р. 1937), русский писатель. Повесть «День в феврале» (1976) о Н. В. Гоголе. В повести «Прохор Меньшутин» (1971), «Провинциальная философия» (1977), роман «Линии судьбы, или Сундучок Милашевича» (1992) - образ провинции как идеала гармоничной жизни, в основе которой - равновесие и повседневные заботы. Экзистенциальные проблемы в романе «Возвращение ниоткуда» (1995). Для стиля характерна фрагментарность повествования, синтезирующего историю и современность, иронию и философскую притчу. Переводы произведений С. Цвейга, Ф. Кафки, Г. Гессе и др.
* * *
ХАРИТОНОВ Марк Сергеевич - ХАРИТО́НОВ Марк Сергеевич (р. 31 августа 1937, Житомир), русский писатель, прозаик, первый лауреат литературной премии Букера в России за роман «Линии судьбы, или Сундучок Милошевича» (1992).
Биография
Из семьи служащих. Окончил историко-филологический факультет Московского государственного педагогического института (1960). Работал учителем в школе, ответственным секретарем многотиражки, редактором в издательстве. С 1969 профессиональный литератор. Печататься начал в 1967. Занимался литературной критикой и переводами с немецкого (С. Цвейг, Ф. Кафка, Э. Канетти, Г. Гессе и др.).
Первая публикация прозы Харитонова - повесть «День в феврале» в журнале «Новый мир» (1976, №4) - прошла сравнительно незаметно, но в ней уже был виден высокий интеллектуальный уровень и сложные художественные задачи, которые ставил перед собой автор. Затем последовало долгое молчание писателя, выступавшего в основном только в качестве переводчика, и лишь в 1988 г. вышла его первая книга «День в феврале», куда были включены несколько повестей.
Философия провинции
В повестях «Провинциальная философия» (1971) и «Прохор Меньшутин» (1977) разворачивается история уездного городка, пережившего революцию, коллективизацию, войну, послевоенные трудности. В сравнении с историей, ее величием и безжалостностью к людским судьбам заботы провинциалов кажутся ничтожными, но именно в этой кажущейся незначительной обыденности - для автора подлинная поэзия жизни. Герои Харитонова пасуют перед столицами, подавляющими человека, пытаясь же завоевать их, они терпят крах.
Быт занимает важное место в художественной системе Харитонова. Выписан он чрезвычайно тщательно и исторически достоверен, хотя выступает в большой мере лишь фоном для постановки экзистенциальных вопросов. Он уютен, несмотря на всю свою неказистость. В изображенном писателем мире явлен сплав истории и сказки-утопии (или антиутопии), что не только сближает его произведения с жанром философской притчи, но и создает в них особую атмосферу.
По словам Харитонова, «провинция... есть не географическое понятие, а категория духовная, способ существования и отношения к жизни, основанной на равновесии, гармонии и повседневных простых заботах - жизни, где знают цену благополучию и покою. Это как бы женственная основа бытия, залог ее теплой устойчивости: дом, очаг, семья, детская колыбель, добыча хлеба насущного, места, куда возвращаются после поисков, потрясения и жестокого к себе и другим героизма, как возвращаются после дождя и бури в натопленную сухую комнату, стыдясь признаться, точно в слабости, в естественной тяге к доброму и мягкому уюту».
Интерес к российской провинции имеет для Харитонова автобиографические корни. В очерке «Родившийся в 1937-ом» он описывает места своего детства - Лосиный остров, в ту пору подмосковное захолустье. Из этих воспоминаний о пустырях, неустроенности и необихоженности пространства городского предместья, о жизни, при всей ее незамысловатости, а часто и неприглядности, полной тайного обаяния и согревающего на сквозняках истории тепла вырос городок Нечайск, где происходит действие его произведений.
«Линии судьбы, или Сундучок Милашевича»
В 1992 в журнале «Дружба народов» (№№1, 2) опубликован роман Харитонова «Линии судьбы, или Сундучок Милашевича», за который писатель был удостоен впервые присуждавшейся в России литературной премии Букера.
Роман, который можно назвать интеллектуальным, был написан в начале 1980-х гг. и являлся по замыслу автора продолжением ранее написанных повестей «Прохор Меньшутин» и «Провинциальная философия», вместе составлявших трилогию - своего рода эпос провинции. Филолог Лизавин разбирает архив забытого литератора начала 20-го в., умершего в конце 1920-х гг., Симеона Милашевича. Этот архив - конфетные фантики, на оборотной стороне которых владелец, подобно известному мыслителю В.В. Розанову, вел обрывочные записи. По этим обрывкам Лизавин пытается воссоздать судьбу героя, в какой-то момент обнаруживая, что и его собственная судьба складывается под воздействием философии жизни Милашевича.
Харитонов размышляет над одной из важнейших для национального самосознания проблем - стремлении русского характера к недосягаемому, его максимализме в поиске самоосуществления, из чего и рождается революционная утопия, сводящая все точки зрения на мир к одной, единственной и универсальной. Этой модели существования автор противопоставляет другую - диалогическую, предполагающую преодоление неполноты контакта человека с бытием.
История и личность
Кого бы Харитонов ни рисовал, Гоголя на парижском карнавале («День в феврале»), актера-неудачника, попытавшегося довести судьбу дочери до завершенности сказки о Золушке («Прохор Меньшутин»), интеллектуалов, прячущихся за масками народности и духовности («Этюд о масках», 1972), всюду у него сталкиваются люди в масках - и человек, чья искренность, открытость и незащищенность сродни юродству. У персонажей, близких автору, юродство имеет нравственный характер: это почти всегда жалость, ставшая страстью, дошедшая до безумия. Они не подчиняются правилам исторического маскарада, не хотят играть в чреватые кровопролитием игры. Их нежелание отдает святостью и противоположно не только законам мира, но и инстинкту самосохранения.
В ранних своих повестях автор часто прибегает к иронии. Хотя уже в повести «Два Ивана» (1980), где сталкиваются два Ивана - царь, олицетворяющий все исторические силы, и чудик, пытающийся жить по неписанному уставу совести, иронии почти не остается. Прошлое здесь кажется безумным, здравый же смысл воплощает только Агасфер, лицо мифическое. Безумию истории здесь противостоит слепая, не считающаяся с реальностью, юродивая доброта.
Большинство произведений Харитонова отличаются фрагментарностью. Единицей текста является абзац, передающий мысль, действие, мотив и сохраняющий внутри себя логическую связь, между абзацами - пустота, так же как и между событиями, и в этой структуре - авторская философия: правда принадлежит не логике, часто вводящей в заблуждение, а целостности бытия, из которой, собственно, и вырастает дух жизни.