Ю́то-ацте́кские языки́ - семья индейских языков, распространённых в США, Мексике и др. Существует несколько классификаций. Включает группы языков таракаита, хопи, нумич, пима, тюбатюлабаль и др.
* * *
ЮТО-АЦТЕКСКИЕ ЯЗЫКИ - Ю́ТО-АЦТЕ́КСКИЕ ЯЗЫКИ́, семья индейских языков, распространенных в США, Мексике и др. Существует несколько классификаций. Включает группы языков таракаита, хопи, нумич, пима, тюбаталабаль и др.
ЮТО-АЦТЕКСКИЕ ЯЗЫКИ - семья индейских языков, распространенных в США, Мексике и др. Существует несколько классификаций. Включает группы языков таракаита, хопи, нумич, пима, тюбаталабаль и др.
Ю́то-ацте́кские языки́ -
семья индейских языков.
Распространены главным образом в Мексике и США. Общее число говорящих
около 1,5 млн. чел. Э. Сепир, Б. Л. Уорф, А. Л. Крёбер объединяют
Ю.‑а. я. вместе с языками кайова-тано в тано-ацтекскую филу (см. Тано-ацтекские языки). Предпринимались
попытки реконструировать Ю.‑а. я. в составе
гипотетической филы макропенути. Ряд вопросов внутренней
классификации Ю.‑а. я. остаётся также нерешённым. Сепир выделял 3
ветви Ю.‑а. я.: шошонскую, ацтекскую и сонорскую. Уорф подверг сомнению
единство шошонской группы. Наиболее принята классификация С. Лэма,
согласно которой семья Ю.‑а. я. подразделяется на 8 подсемей:
нумическую (нумийскую), или плато-шошонскую, включающую
западную группу языков (моно, северный пайуте, или павиотсо, баннок,
иногда рассматриваемый как диалект павиотсо),
центральную группу (шошонские языки, или, по другим классификациям, один
шошонский язык, с диалектами команче, госиуте,
панаминт, винд-ривер), южную группу языков (по другим классификациям -
диалекты одного языка) - южный пайуте, каваиису, чемехуэви, юте (юта);
хопи (хопиту, моки); тюбатюлабаль (в 1977
насчитывалось 10 говорящих); шошонскую Южной Калифорнии, или
такическую, такийскую (купа, или купеньо, кауилла, или кавилья,
луисеньо, или лусеньо, серрано, габриэленьо); ацтекскую
(ацтекоидная), или науанскую (классический ацтекский, или науатль,
современный науатль, насчитывающий до 10 диалектов), почутла,
пипил(ь); пимическую (папаго, пима, пима бахо, тепеуано, или
тепехуано, тепекано, рассматриваемый и как диалект тепехуано, и
другие - всего около 10 языков); таракаитскую, или
таракаитическую (тарахумара, или тараумара, каита, яки, майо и другие -
всего около 30 языков, многие из которых рассматриваются как диалекты
каита); корачольскую (кора, гуичоль, или уичоль).
Фонологическая система характеризуется
небольшим числом согласных, включающих 1-2 ряда
смычных, лабиализованные, ларингалы. Характерно чередование согласных трёх рядов:
геминированных, спирантов и назализованных.
Основной состав гласных: i, ɨ, u, a, o. Долгота
фонологически значима. В языках ацтекской подсемьи ударение фиксированное, в хопи, таракаитских,
некоторых шошонских - ритмическое, в пимических
и корачольских - свободное, в пимических имеются также тоны и фонации. Для праязыка реконструируется ударение, фиксированное
на 2‑м слоге. Типичная структура слога CV/V.
Выделяются грамматические классы имён и глаголов; адъективы составляют, по-видимому,
подкласс глаголов. Имя имеет категории числа, падежа, дистрибутивности, посессивности. Для праязыка
реконструируется суффикс абсолютива (номинатива) *‑ti,
сохранившийся в ряде современных Ю.‑а. я. В большинстве современных
Ю.‑а. я. номинатив не маркирован; формант аккузатива развился из
местоименного объектного показателя. Датив в ряде языков омонимичен аккузативу, прочие падежные значения
обычно обозначаются препозитивными частицами.
В ряде языков имеются артикли, развившиеся
из препозитивных демонстративов (служебных слов
со значением пространственной, временно́й и дейктической ориентации), свойственных всем
Ю.‑а. я. Степени сравнения имеют разные способы
выражения, значение принадлежности выражается, как правило,
специальными частицами - проклитиками и энклитиками.
Местоимения делятся на свободные и связанные.
Существует тенденция к постановке свободных местоимений на второе место
в предложении. Для местоимений различается
единственное и множественное число (в ряде языков развились формы
двойственного числа), в некоторых языках - эксклюзив и инклюзив.
Характерной чертой многих Ю.‑а. я. является наличие в предложении
местоимения, которое фактически является согласовательным
показателем определённого имени, как подлежащего, так и дополнения. Неуточнённое (неопределённое)
подлежащее и неопределённое либо нереферентное дополнение могут
маркироваться специальными глагольными префиксами. Подлежащее при переходных и непереходных глаголах оформлено
одинаково и отлично от дополнения, которое стоит в аккузативе; по ряду
функциональных свойств подлежащее при непереходном глаголе и подлежащее
при переходном глаголе противопоставлены прямому дополнению
(синтаксическая аккузативность), а по ряду свойств все три названных
актанта одинаковы (синтаксическая
нейтральность).
Глагольная морфология богаче именной. Глагол
имеет категории времени-вида (модальности),
основные из которых - перфектив/имперфектив для одних языков, прошедшее/непрошедшее время для других; способа
действия; залога (пассив, безличный пассив,
каузатив и др.), версии, числа, наклонения. В глагольном комплексе (глагол с
относящимися к нему служебными элементами) могут быть инкорпорированы имена со значением прямого
объекта, инструмента, локатива (обычно в виде префиксов). Наиболее
продуктивна инкорпорация прямого объекта. Большинство языков имеет
категории модальности, способа действия (репетитив, т. е.
повторяющееся действие, дистрибутив, итератив и др.), времени-вида,
выражающиеся аффиксами или частицами-проклитиками. Довольно чётко
противопоставлены императив (адресованный исполнителю во 2‑м лице) и оптатив (адресованный исполнителям во
2‑м и 3‑м лице). Возвратное и взаимное значения выражаются
суффиксально, пассив и существующий в некоторых языках безличный
залог - обычно с помощью одного суффикса. Распространена модель,
подобная пассиву, но не имеющая соответствия в активе (депонентный
пассив). Глагольные конструкции легко номинализуются. Различаются
активные (дуративные) и перфективные причастия.
Существуют глаголы бытия, развившиеся из глаголов со значением ‘стоять’
и ‘сидеть’; глаголы со значением ‘иметь’ представляют собой
новообразования. Посессивная конструкция строится на основе бытийных
глаголов и локативных моделей.
Основные средства словообразования - редупликация, словосложение
(в т. ч. лексикализация инкорпоративных
комплексов), аффиксация, которая носит
преимущественно агглютинативный характер.
В ряде Ю.‑а. я. (например, в уичоль) возможны цепочки до 15 аффиксов при
глаголе. В некоторых языках глагол может инкорпорировать служебный
элемент с функцией подчинительного союза («где», «когда»). Большую роль как в
морфологии, так и в синтаксисе играет развитая
система пре- и особенно постпозитивных служебных элементов.
Преобладающие порядки слов SVO и VSO. Для
праязыка реконструируется порядок SVO, он наиболее устойчив в подсемьях
нумической, хопи и тюбатюлабаль; в ацтекской, пимической и таракаитской
наблюдается тенденция к постановке глагола на первое место. Обычно все
определения, включая числительные, предшествуют определяемому. Типично
согласование определения с определяемым в
числе. При построении сложного предложения выбор
соединительного союза и/или формы глагола зависимого предложения в ряде
языков зависит от кореферентности/некореферентности подлежащих
соединяемых предложений, т. е. имеется грамматическая категория кореферентности (англ.
switch-reference). Широко распространены
нефинитные обороты в функции придаточных.
В лексике много испанских и английских заимствований. Ряд слов из Ю.‑а. я. вошёл в
европейские языки (например, из ацтекского - койот, томат, шоколад).
Языки бесписьменные, кроме ацтекского
языка.
Первые описания Ю.‑а. я. относятся к концу 16 - началу 17 вв.:
первоначально языка ацтеков, с 17-18 вв. и других языков. Отдельные
ветви Ю.‑а. я. были описаны в трудах американистов 19 в. (И. К. Бушман и
другие). В 20 в. (Сепир, Уорф, Крёбер) рассматриваются вопросы
внутренней классификации Ю.‑а. я. и их связи с другими индейскими
языками. Многие Ю.‑а. я. становятся объектом внимания типологов и
синтаксистов (описан синтаксис предложения в чемехуэви, уичоль,
луисеньо, кавилья и др.).
Sapir E., Southern Paiute and Nahuatl.
A Study in Uto-Aztekan, «Journal de la Société
des Américanistes de Paris», 1913-18, v. 10-11;
Voegelin C. F., Voegelin F. M.,
Hale K., Typological and comparative grammar of Uto-Aztecan,
v. 1 (Phonology), Balt., 1962;
Lamb S., The classification of the Uto-Aztecan
languages..., «Studies in Californian linguistics», 1964, v. 34;
Miller W., Uto-Aztecan cognate sets, Berk. - Los
Ang., 1967;
Shafer R., A bibliography of Uto-Aztecan with a
note on bibliography, {IJAL};
Las lenguas de México, v. 1, Méx., 1975;
Andrews I. R., Introduction to classical Nahuatl,
Austin, 1975;
Langacker R., An overview of Uto-Aztecan grammar,
Dallas, 1977;
Studies in Uto-Aztecan grammar, v. 1-2, Dallas,
1977-79;
Steele S., Uto-Aztecan: an assessment for
historical and comparative linguistics, в кн.: The languages of native America: historical and comparative
assessment, ed. by L. Campbell, M. Mithun, Austin, 1979,
р. 444-544;
Press M., Chemehuevi: a grammar and lexicon,
Berk. - [a. o.], 1979;
Shaul D., Topics in Nevome syntax, Berk. -
[a. o.]. 1986.
Bright W., A luiseño dictionary, Berk. - Los
Ang., 1968;
Saxton D. [a. o.], Dictionary Papago/Pima -
English..., 2 ed., Tucson, 1983.
М. С. Полинская.