Сто́ики -

представители Стои - философской школы эпохи эллинизма, одной из

крупных школ в истории лингвистических учений. Основателем школы

считается Зенон из Китиона на Кипре (около 336-264 до н. э.). Его

учителя принадлежали к древнегреческим философским школам: киников,

мегарской, платоновской Академии. Не удовлетворённый во многом этими

учениями, стремившийся к цельному догматическому миросозерцанию,

Зенон основал собственную школу в «узорчатом портике» (греч. στοά - портик), от которого она и получила

своё название. Помимо Зенона, корифеями Стои в области изучения языка

были Хрисипп (около 281-209 до н. э.), Диоген Вавилонский (около 240-150

до н. э.) и другие.

Произведения стоиков дошли до нас во фрагментах, цитатах и поздних

изложениях. Основные источники взглядов стоиков на язык, его природу и

принципы исследования: труд греческого писателя 3 в. н. э. Диогена

Лаэртского «Жизнь и учения знаменитых философов», трактат Варрона

«О латинском языке» (1 в. до н. э.), трактат христианского богослова

Блаженного Августина «О диалектике», сочинения Секста Эмпирика (конец

2 - начало 3 вв.), Аммония и др. По этим изложениям не всегда возможно

определить, кому из стоиков принадлежат те или иные идеи в области

языка, так как в источниках говорится, как правило, о стоиках вообще.

Такой подход к трудам стоиков, сложившийся ещё в античности, говорит о

близости их взглядов.

Стоики создали целостную систему знаний о слове в широком смысле,

т. е. о речи и разуме (мысли) в единстве, о слове как логосе. Их учение

о языке опирается на общую философскую концепцию, согласно которой

философия в целом отражает в словесно оформленных дисциплинах единую

разумную силу мира - логос, в котором нераздельно слиты активная и

пассивная, материальная и духовная стороны бытия. Это одновременно и

физическая субстанция, и универсальный логос, разумное одушевление

природы. Для постижения логоса необходимы три составные части знания:

логика, физика и этика. Термин «логика» впервые введен стоиками как

название учения о внутреннем и

внешнем слове-логосе, т. е. о мысли и о словесной её

форме.

Логика подразделялась на диалектику и риторику, которые понимались соответственно как

«наука о правильном рассуждении» и «наука об умении говорить красиво».

В основе разработки диалектики лежало представление о знаковом характере слова-логоса, о необходимости

различать «обозначающее» и «обозначаемое». Между этими понятиями

трудно провести чёткую границу: так, учение о частях

речи, т. е. формы и средства, они относили к области

«обозначающего», а учение о грамматических

категориях рассматривали как учение об «обозначаемом», т. е. о том,

что мыслится относительно реальных форм речи. Приоритет в разработке

теории «обозначаемого» и «обозначающего» позволяет говорить о стоиках

как об основателях семиотической теории языка и возводить понятие

языкового знака именно к ним.

Стоики исследовали проблемы общей философии языка, его грамматического строя, принципы описания языка

(понятие «аномалии» и его применение к описанию фактов языка) и

проблемы этимологии слов.

Вопросы общей философии языка разрабатывались с разных сторон, из

которых наибольший интерес для современной науки представляет учение об

«обозначаемом», «высказываемом». В изложении Секста Эмпирика это

положение стоицизма трактуется так: «Стоики утверждают, что три [вещи]

между собой сопряжены - обозначаемое, обозначающее и объект. Из них

обозначающее есть звук... Две вещи телесны, именно звук и

объект, одна - бестелесна, именно обозначаемая вещь, и это есть

высказываемое, которое бывает истинным и ложным».

«Обозначаемое», или «высказываемое», является собственно языковым

феноменом; оно существует лишь в языке и через него осуществляет связь

между миром мысли и миром «вещей».

Развивая учение об «обозначающем», стоики полагали, что наиболее

важным аспектом развёртывания этой стороны логоса в языке является не

собственно языковая материя, а её оформленность в ряде различных

компонентных ипостасей - частей речи. Традиционно стоики (Хрисипп)

выделяли пять частей речи (имя собственное, имя нарицательное, глагол, союз и член), позже к ним стали добавлять наречие. Слова распределялись по частям речи на

основе их наиболее общих семантических и синтаксических признаков, морфологические характеристики либо вообще не

принимались во внимание, либо рассматривались как второстепенные.

Например: «Нарицание - часть речи, обозначающая общее качество,

например человек, конь»; «Глагол - часть речи, обозначающая несоставной

предикат» и т. д. (Диоген Вавилонский). Общие семантические и

синтаксические признаки частей речи рассматривались как

универсальные формы развёртывания логоса в языке, осуществляемые

параллельно со звуковым (или любым другим субстанциональным

воплощением), без которых звук перестает быть собственно языковым

явлением.

Стоики положили начало учению о ряде грамматических категорий имени и

глагола (хотя термина «грамматическая категория», или «акциденция», у

них не было). Учения о некоторых грамматических категориях (в частности,

о падеже) практически без изменений включались в более поздние

грамматические сочинения и вошли в европейскую грамматическую

традицию (см. Европейская

языковедческая традиция).

Употребление термина «падеж», заимствованное

стоиками у Аристотеля, получило у них более широкое и близкое к

современному толкование. Под падежом стоики понимали любую форму имени

(в отличие от Аристотеля, у которого падеж означает лишь «косвенные»

формы слова, отклоняющиеся в речи от его исходной формы). Стоики

выделяли 5 падежей (так как изучали это явление лишь применительно к

древнегреческому языку): «прямой», или

«именительный», падеж, «родительный», «дательный», «винительный» и

позднее - «звательный». Происхождение названий этих падежей остаётся

предметом дискуссий. Эти названия были скалькированы римскими грамматиками, и, в свою

очередь, явились источниками ка́лек и непосредственных заимствований для европейских грамматик средних

веков и нового времени. Падеж трактовался стоиками как категория

«обозначаемого», т. е. преимущественно с семантических позиций, что,

вероятно, и дало возможность применения этого понятия к описанию

различных языков, даже тех, которые лишены падежа в узкоформальном

смысле.

Разработанное стоиками учение о временах глагола позволило им

выделить основные временные значения и формы древнегреческого глагола.

Поскольку они изучали главным образом семантику глагольных времён, их

учение обладало предпосылками широкой применимости к описанию других

языков, что позволило перенести теорию глагольных времен в практику

описания латинского языка. Частично

скалькированная, частично непосредственно заимствованная римскими

грамматиками у стоиков, система терминов для описания времён вошла в

европейскую грамматическую традицию (например, «определённые» и

«неопределённые» времена, аорист, «настоящее

продолжающееся» время, или praesens, и др.; см.

Время глагольное).

Стоики являются родоначальниками европейской синтаксической традиции

(термин «синтаксис» был впервые введён ими).

В пределах общего учения о логосе синтаксические единицы

рассматриваются в первую очередь с точки зрения логической и

риторической. Подробно разработаны различные классификации предложений-суждений.

Основными являются классификации по типам предикатов, а также по смыслу и цели высказывания. Сам термин «сказуемое», или «предикат», появился в смысле,

близком к современному, именно у стоиков, последовательно различавших

«глагол» как часть речи и «предикат» как синтаксическую категорию.

В стоицизме была разработана теория сложного

предложения, также вошедшая (вместе с терминологией) в европейскую теорию и практику

описания языка.

Будучи сторонниками теории о «природной» связи между словом и

обозначаемым им предметом, стоики уделяли большое внимание

этимологическим разысканиям, но их этимологии в большинстве случаев

умозрительны и ложны.

Учение стоиков о языке оказало значительное влияние на формирование

александрийской школы и на

древнеримские штудии в области языка. Выдвинув понятие аномалии в

качестве принципа строения языка, стоики способствовали разработке

проблем системных и несистемных факторов в строении языка, выступавших

в истории языкознания в виде «спора об аналогии

и аномалии», дискуссии о соотношении «разума и обихода» в языке и его

описаниях (17-18 вв.).

Античные теории языка и стиля, М.-Л., 1936;

Тронский И. М., Основы стоической грамматики, в кн.:

Романо-германская филология. Сборник статей в честь академика

В. Ф. Шишмарёва, Л., 1957;

История лингвистических учений. Древний мир, Л., 1980 (лит.);

Robins R. H., Ancient and mediaeval grammatical

theory in Europe, L., 1951;

его же, A short history of linguistics,

L. - N. Y., 1979;

Pinborg J., Classical antiquity: Greece, CTL,

1975, v. 13 (Historiography of linguistics);

Coseriu E., Die Geschichte der Sprachphilosophie

von der Antike bis zur Gegenwart. Eine Übersicht, 2 Aufl., Tl 1 - Von

der Antike bis Leibniz, Tübingen, 1975;

Baratin M., Desbordes F., L’analyse

linguistique dans l’antiquité classique, v. 1. Les théories, P.,

1981.

Н. Ю. Бокадорова.

Составить слова из слова стоики

Универса́льные грамма́тики

(«всеобщие», «общие», «рациональные», «философские», «аналитические»

грамматики) - грамматики, в которых грамматические категории

объясняются через категории мышления. В У. г. рассматривается

номенклатура понятий и принципов, предположительно общих для всех

людей в области восприятия и осмысления действительности, и,

соответственно, необходимый набор грамматических категорий для выражения мысли в

речи. У. г. восходят к «всеобщим» и «философским» грамматикам 16-17 вв.

Первым фундаментальным грамматическим сочинением, основанным на «новых

началах», а именно на «анализе мысли» с точки зрения «операций

рассудка», на анализе общих смысловых категорий восприятия человеком

действительности, является изданная в 1660 во Франции и многократно

переиздававшаяся как во Франции, так и за её пределами «Grammaire générale et raisonnée de Port-Royal»

(«Всеобщая и рациональная грамматика Пор-Рояля»), авторы которой -

аббаты монастыря Пор-Рояль (или Пор-Руаяль) А. Арно и К. Лансло. В этой

грамматике соединилась тонкость методического подхода к анализу фактов

языка с философским осмыслением основных грамматических категорий и

понятий. Традиционные, восходящие к античности методы описания языка по частям

речи и грамматическим категориям, применявшиеся зачастую без учёта

специфики материала языков и без осмысления основных значений

грамматических категорий, делали грамматику 17 в. наукой запутанной и во

многом непоследовательной, вели к процветанию в обучении грамматике

схоластических принципов и различных мнемонических приёмов в ущерб

постижению «разумных» начал языка. Авторы грамматики Пор-Рояля

полагали, что их метод поможет постичь основы «рационального» подхода к

изучению языка, базирующегося на «анализе мысли» с позиций способностей

разума. Поэтому центральным звеном теории Пор-Рояля стало описание

«операций рассудка», при помощи которых человек воспринимает,

анализирует и осмысляет окружающую действительность. Операции рассудка

постижимы и выразимы только через язык и на языке. Таким образом,

сформировалось одно из ключевых понятий У. г.: язык является «средством

анализа мысли», а слова - это «звуки отчётливые и членораздельные, из

которых люди составили знаки для обозначения

своих мыслей».

Грамматика Пор-Рояля разделена на 2 части: «Слова как звуки» и «Слова

как средства выражения и передачи мысли», состоящие соответственно из

6 и 24 глав. Во 2‑й части содержатся положения об «основных операциях

рассудка» и соответствующих им языковых категориях. «Операции

рассудка» - «представление», «суждение»,

«умозаключение». Соответственно им языковые категории реализуются в

принципиальных функциональных различиях между частями речи. Имена (существительные и прилагательные), местоимения, артикли

соотносятся с операцией «представления», глаголы, отглагольные части речи, а также союзы и междометия являются

языковой реализацией способности к «суждению». Способность к

«умозаключению» реализуется на уровне связного текста (особенно в так

называемых периодах). Для определения частей речи применение лишь

логико-семантических критериев

признавалось недостаточным, учитывалась роль слова в предложении.

В грамматике Пор-Рояля последовательно решается проблема «общего» и

«частного»: набор логико-смысловых категорий, находящих то или иное

выражение в языках на грамматическом или лексическом уровнях,

составляет «общее», а эмпирическое постижение свойств «языка вообще»

через изучение грамматической организации отдельных языков -

«частное». «Общее» постижимо через «частное», а «частное» - через

«общее». Например, понять, является ли та или иная грамматическая

категория «общей», можно лишь через «частное» изучение фактов языков,

которое показывает, что на самом деле нет «общих» грамматических

категорий, а есть лишь более или менее распространённые способы

реализации логико-смысловых категорий, которые считались

действительно универсальными. Категории же, являющиеся

формальными, например категория рода, не могут

выступать в виде «общих» категорий (см. также Универсалии языковые, Логическое направление в языкознании).

Существенным шагом вперед в описании имени явился принцип отделения

«субстанции» от «акциденции» в области именования с учётом специфики

реализации логических категорий в языке (в частности, на

синтаксическом уровне).

Универсальной грамматике Пор-Рояля предшествовала длительная

традиция, изучение которой началось лишь в последнее время

[грамматические трактаты средневековых «модистов»; «Минерва, или

О причинах латинского языка» Ф. Санчеса (Санкция; 16 в.) в Испании и

др.], однако название именно грамматики Пор-Рояля стало родовым и

послужило источником наименования многих других грамматических

сочинений, созданных в традициях грамматики Пор-Рояля. Как правило,

«общие и рациональные» грамматики дополнялись трактатами по «логике, или

искусству мышления». Наиболее полно идеи «общей и рациональной»

грамматики были развиты в 18 в. во Франции в трудах С. Ш. Дюмарсе

(1769), Н. Бозе (1767), Э. Б. де Кондильяка (1775) и в Англии, особенно

в работах Дж. Харриса («Hermes or philosophical inquiry

concerning language and universal grammar», 1751), Дж. Битти

(«The theory of language», 1788), лорда Монбоддо,

Дж. Пристли. Идеи У. г. получили развитие в большинстве

западноевропейских стран, а также в России, особенно в конце 18 -

начале 19 вв. (см. Языкознание в

России).

Развитие идей «общей и рациональной» грамматики привело к тому, что к

середине 18 в. единый ранее предмет грамматики разделился на 2 области:

«грамматической науки» и «грамматического искусства». «Грамматика может

изучать два вида принципов строения языков. Первые присущи всем языкам,

а истинность их неизменна; они относятся к природе самой мысли и служат

анализу мысли... Истинность вторых лишь гипотетична и зависит от

соглашений свободных и изменчивых... В соответствии с этим могут

существовать „общая" и „частная", грамматики, причём первая является

„наукой", а вторая - „искусством"» (Бозе). Выделение «грамматической

науки», созданной на базе «общих и рациональных» грамматик, в отдельную

область знания о языке послужило основой формирования

общелингвистического знания (общего языкознания) в отличие от

частнолингвистического знания. Таким образом, в У. г. 18 в. зародилось

представление о двойственности предмета лингвистики и начала

формироваться «парадигма» (см. Историография лингвистики)

общелингвистического знания.

Философской основой У. г. являлась не только философия рационализма

(картезианство), но и философия эмпиризма и сенсуализма, сама процедура

обоснования всеобщности мыслительных (понятийных)

категорий не играет в методе «общих и рациональных» грамматик особой

роли. В У. г. отсутствовало диалектическое осмысление развития

грамматического строя языков, им был чужд сам принцип историзма.

Ограниченность методов и исходных принципов «общих» грамматик

объясняется также тем, что в 17 - начале 19 вв. многие языки ещё не были

известны и описаны, что вело к европоцентризму номенклатуры исходных

категорий описания языков. Сравнительно-историческое языкознание утверждало

свои методы и принципы в борьбе с «общей» грамматикой, объявив её

антинаучной. Негативное отношение к этим грамматикам господствовало в

истории языкознания с 19 в. до 60‑х гг. 20 в.

Современная мировая и в особенности советская историография

лингвистики, рассматривающая У. г. с учетом исторических условий их

возникновения и развития, отмечает прогрессивную роль У. г. в эпоху

формирования основных европейских национальных литературных языков. Именно в У. г. была

разработана методология и даны

логико-философские обоснования принципов описания любого языка по

частям речи и грамматическим категориям. Давая общую номенклатуру

значений грамматических и лексико-грамматических категорий, У. г.

исходили из того, что эти значения могут быть так или иначе выражены в

любом языке, но разными языковыми средствами. У. г. создали базу для

типологического и сопоставительного

языкознания. Идеи У. г. находят применение в преподавании языков, типологии лингвистической, в работах по

универсалиям лингвистическим, в генеративной лингвистике.

Амирова Т. А., Ольховиков Б. А.,

Рождественский Ю. В., Очерки по истории лингвистики, М.,

1975;

Бокадорова Н. Ю., «Общая грамматика» XVIII в. и современное

общее языкознание, Изв. АН СССР, сер. ЛиЯ, 1982, т. 41, № 2;

её же, Французская лингвистическая традиция XVIII - начала

XIX в., М., 1987;

Малявина Л. А., У истоков языкознания нового времени.

(Универсальная грамматика Ф. Санчеса «Минерва» 1587 г.), М., 1985;

Chomsky N., Cartesian linguistics, N. Y. - L.,

1966;

Donzé R., La grammaire générale et raisonnée de

Port-Royal, Berne, 1967;

Chevalier J.‑Cl., Histoire de la syntaxe, Gen.,

1968;

La grammaire générale des modistes aux idéologues,

Lille, 1977 (лит.);

Ricken U., Grammaire et philosophie au siècle des

Lumières, Lille, 1978.

Н. Ю. Бокадорова.

Составить слова из слова универсальные грамматики

Энциклопе́дии лингвисти́ческие -

научные справочные издания, содержащие систематизированный свод

знаний о языке и методах его описания. Могут

быть ориентированы на общелингвистическую и

частнолингвистическую проблематику, в частности на описание

отдельного языка. Материал располагается в алфавитном порядке или по

тематическому принципу, в ряде Э. л. совмещаются оба принципа. Принципы

составления и структура Э. л. отражают структуру научного знания о языке

в данную историческую эпоху, а также теоретические установки отдельных

школ и национальных лингвистических традиций. Сравнение Э. л. разных

эпох позволяет проследить процесс развития науки о языке, изменение

представлений о природе языка и методах его изучения, о связи

языкознания с другими науками.

Энциклопедические справочники по языкознанию традиционно

разрабатываются во Франции: языку посвящен 25‑й том «Encyclopédie de la Pléiade» («Le Langage», 1968; под

ред. А. Мартине), собственно Э. л. «Dictionnaire

encyclopédique des sciences du langage» (P., 1972, англ. пер. -

«Encyclopedic dictionary of the sciences of

language», 1979), авторами которой являются О. Дюкро и

Ц. Тодоров. Эти Э. л. организованы по систематическому принципу. На

интерпретацию базовых понятий «Le Langage»

наибольшее влияние оказало функциональное направление в современном

французском языкознании, на Э. л. Дюкро и Тодорова - идеи русской

формальной школы и структурно-семиологического направления в современном

французском языкознании и литературоведении, этим объясняется введение в

круг наук о языке поэтики, риторики и элементов

семиологии с целью синтеза наук, изучающих язык как систему и тексты как

языковой материал.

Э. л. «Le Langage» под ред. Б. Потье (P.,

1973) располагает материал в алфавитном порядке, она содержит 500

биографических статей и лингвистических терминов (с их аналогами на французском и немецком

языках), в неё включены также 10 статей-очерков, описывающих в

совокупности основные разделы и направления современной лингвистики.

В серии карманных энциклопедических словарей в 1978 вышла Э. л.

«La linguistique», отличающаяся неполнотой и

крайней субъективностью в изложении материала.

На немецком языке существует трёхтомный энциклопедический

словарь «Lexikon der germanistischen Linguistik»

(Tübingen, 1973), состоящий из 9 очерков, описывающих основные

разделы и направления современной лингвистики; малая энциклопедия

«Немецкий язык» - «Die Deutsche Sprache. Kleine

Enzyklopädie» (Bd 1-2, Lpz., 1969-70), трёхтомный

лингвистический словарь (Th. Lewandowski,

«Linguistisches Wörterbuch», Bd 1-3, Hdlb., 1973-76) и ряд других

изданий, приближающихся либо к словарям

лингвистических терминов, либо к учебникам по языкознанию (например,

«Handbuch der Linguistik. Allgemeine und angewandte

Sprachwissenschaft», Münch., 1975).

Англоязычная традиция создания Э. л. представлена изданием

«Encyclopaedia of linguistics, information and control»

(Oxf. - [а. о.]. 1969), содержащим попытку осмыслить с позиций

лингвистики современную науку о языке, информатику и средства

управления, а также Э. л. 1989 «An encyclopaedia of

language» («Энциклопедия языка», или «Лингвистическая

энциклопедия») под ред. Н. Э. Коллинджа, которая охватывает проблемы

структуры языка, вопросы его изучения, его связей с мышлением и психикой

человека, роли языка в обществе и др.

Описанию проблематики изучения одного языка с включением

общелингвистической терминологии посвящена Э. л. о польском

языке - «Encyklopedia wiedzy o języku polskim»

(Wrocław - [i. i.], 1978); большую ценность представляет данная в

приложении к энциклопедии систематизированная библиография.

Оригинальную лингвоэнциклопедическую традицию создала

Япония. Создание Э. л. в Японии отражает тенденции к

упорядочению лингвистической терминологии и к более глубокому усвоению

опыта европейской лингвистической традиции. Одной из первых Э. л.

подобного рода явилось справочное пособие по языкам мира, созданное по

образцу справочника под ред. А. Мейе и М. Коэна - «Les

langues du monde» (P., 1952). Это двухтомное издание вышло под

названием «Очерки языков мира» 世界言語概説 в

1955-58 (Токио, под ред. С. Хаттори 服部四郎).

В издательстве Токёдо 東京堂出版 (Токио) под ред.

М. Токиэда 時枝誠記 вышел «Словарь японского

языкознания» 国語学轞典 (1955), неоднократно

переиздававшийся в значительно расширенных вариантах; издание 1980

получило название «Большого словаря японского языкознания» 国語学大轞典. Эта Э. л. содержит основные понятия

современного общего и японского языкознания и филологии, а также

персоналии лингвистов. «Большой словарь по японской грамматике» 日本文法大轞典 (1971, Токио; под ред. А. Мацумура 松村明) посвящён преимущественно японскому языку и ориентирован на проблемы

внутренней лингвистики.

В России до Октябрьской революции 1917 не существовало

специализированных энциклопедических изданий по языкознанию, лишь в

состав «Народной энциклопедии научных и прикладных знаний» был включён

один том (т. 7), посвящённый «языкознанию и истории литературы» (М.,

1911). В СССР Институтом русского языка АН СССР совместно с

издательством «Советская энциклопедия» создана Э. л. «Русский язык»

(М., 1979), представляющая основные сведения о современном русском

языке, его истории и современном функционировании, показывающая

место русского языка среди языков народов СССР и языков мира.

Лингвистическая проблематика в разном объёме традиционно включается в

универсальные и отраслевые энциклопедии - литературные или

филологические. Так, значительное место занимает она в «Большой

советской энциклопедии», «Советском энциклопедическом словаре»,

«Краткой литературной энциклопедии» (т. 1-9, М., 1962-78),

«Литературном энциклопедическом словаре» (1987). К филологическим

энциклопедиям относятся немецкоязычные: Bernhardy G., Grundlinien zur Enzyklopädie der

Philologie, Halle, 1832; Boeckh A., Encyklopädie und

Methodologie der philologischen Wissenschaften, 2 Aufl., Lpz.,

1886; франкоязычная: «Encyclopédie méthodique.

Grammaire et littérature», v. 1-3, P., 1782-86.

Н. Ю. Бокадорова.

Составить слова из слова энциклопедии лингвистические