крыл. сл. Выражение, часто цитируется по-латыни: «De mortuis nil nisi bene» или «De mortuis aut bene aut nihil», по-видимому, восходит к сочинению Диогена Лаэртского (III в. н. э.) «Жизнь, учение и мнения прославленных философов», в котором приведено изречение одного из «семи мудрецов» - Хилона (VI в. до н. э.): «Об умерших не злословить».
александрийская школа
Лингвистика
Александри́йская шко́ла -
традиция исследования языка, сложившаяся в одном из культурных
центров античности - Александрии, столице эллинистического Египта, в
конце 4 в. до н. э. Период расцвета А. ш. - 2 в. до н. э. - 2 в. н. э.;
в 640, после завоевания Александрии арабами, она прекратила своё
существование.
Крупнейшие представители А. ш. - Зенодот из Эфеса, Ликофрон,
Александр Этолийский, Эратосфен, Аристофан Византийский, Аристарх
Самофракийский, Дионисий Фракийский, Асклепиад из Мирлеи, Харет,
Деметрий Хлор, Дионисий Галикарнасский, Дидим, Трифон, Павсаний
Цезарейский, Аполлоний Дискол. Сохранились лишь немногие сочинения
александрийских филологов (тексты Дионисия Фракийского, Дионисия
Галикарнасского и Аполлония Дискола); в большинстве случаев они известны
по фрагментам в более поздних изложениях - в трудах Секста Эмпирика,
Диогена Лаэртского, Варрона, Элия Доната, Присциана, в многочисленных
«схолиях» и комментариях.
В традициях А. ш. формировалась филология и грамматика как отрасль филологии. Развитию
исследований в области языка способствовало создание в Александрии так
называемого Мусейона (по образцу платоновской Академии и
аристотелевского Ликея) и Александрийской библиотеки, приобретавшей
рукописи всех стран и областей греко-латинского античного мира. А. ш.
возникла в условиях многоязычия, на стыке
греко-латинской науки и ближневосточных учений древности, традиции
которых она вобрала в себя.
Изучение и упорядочение рукописей требовало значительной культуры
обращения с текстами, комментирования и анализа. Разговорная речь в эпоху эллинизма значительно
отличалась от языка древнегреческой классической литературы, и для
А. ш. особо актуальными были вопросы нормирования литературного
языка. В значительной степени именно поэтому александрийские
филологи обращали основное внимание не на философские проблемы языка, а на разработку учения
о языковых формах и их употреблении. В А. ш. грамматика выделилась в
особую область исследования, давшую начало всему позднейшему античному и
европейскому учению о языке.
Принципы описания языка, выработанные А. ш., в научной литературе
определяются как «система александрийской грамматики». Отделив предмет
грамматики от прочих областей изучения языка, А. ш. вычленяла в ней
различные части - прообразы современной фонетики, морфологии, синтаксиса, а также разделы, не вошедшие
впоследствии в грамматику и составившие предмет лексикологии, стилистики,
текстологии, палеографии и т. д. Основой
грамматического учения А. ш. является учение о частях речи и их «акциденциях» (понятие, близкое к
современному понятию грамматической категории).
В А. ш. интенсивно велись поиски «начал» грамматического искусства,
т. е. тех исходных принципов, которые кладутся в основу грамматического
описания. Важнейшим из этих принципов считалась «аналогия» как особенность строения языка,
отражающая его системную организацию. Но язык в повседневном
употреблении зачастую обнаруживает отклонения от регулярных форм -
«аномалии». В античном «споре об аналогии и аномалии» происходила
кристаллизация основ грамматического исследования. Учёные А. ш.
выступали как сторонники аналогии, развивая учение о регулярных
закономерностях строения языка, в основном о парадигмах словоизменения.
А. ш. разработала учение о языке на всех ярусах его строения, начиная
с «элементов, или букв». Выделялись по акустическим и артикуляционным признакам гласные, согласные и полугласные. Изучались также слоги, «претерпевания» (т. е. всевозможные
фонетические видоизменения слова - метатеза, элизия и т. п.) и знаки препинания как единицы,
имеющие аналог в звучащей речи. Слово определялось как «наименьшая часть
связной речи», обладающая свойством «членораздельности», определённым
значением и рядом свойств формы (например, единым ударением). Александрийские филологи выделяли 8
частей речи: имя, глагол, причастие, член, местоимение, предлог, наречие, союз (Дионисий
Фракийский). «Акциденции» частей речи включали как
словоизменительные, так и словообразовательные категории, а также -
чисто классификационные, не находящие выражения на формальном уровне
(например, категория «вида» имён в смысле их деления на собственные и нарицательные у того же Дионисия
Фракийского). В определении частей речи у языковедов А. ш. преобладали
грамматические признаки в сочетании с семантическими, например, по
Дионисию Фракийскому, «глагол есть беспадежная часть речи, принимающая
времена, лица и числа и представляющая действие или
страдание».
А. ш. дала образцы разработки синтаксиса как части грамматики.
У Аполлония Дискола термин «синтаксис» употребляется в широком смысле
для обозначения отношений связи речевых элементов в их
последовательности. Это и связь слов в предложении, и сочетания букв, слогов, отдельных
компонентов слов при словосложении.
Преимущественное внимание Аполлоний уделяет синтаксическим
отношениям между частями речи, полагая, что «полнозначное предложение»
рождается лишь при условии соответствующего сочетания имен, глаголов и
связанных с ними, зависимых от них разрядов слов, например таких, как артикль (при имени), наречие (при глаголах) и т. д.
По Аполлонию, существуют и части речи, «замещающие» имена и глаголы,
например местоимения, причастия и др.
В А. ш. возникла лексикографическая традиция,
оказавшая значительное влияние на словарную работу в средневековой
Европе, особенно глоссарии, этимологические, диалектные, идеографические и другие словари таких лексикографов, как Зенодот из Эфеса,
Аристофан Византийский, Аполлодор Афинский, Филоксен, Памфил, Диогениан,
Гесихий Александрийский.
Идеи и методы А. ш. оказали значительное
влияние на древнеримских грамматиков. Наиболее авторитетные в поздней
античности и в средние века в Европе грамматики Доната и Присциана были
созданы в традициях А. ш. (см. Античная
языковедческая традиция, Европейская
языковедческая традиция).
Грамматическая терминология, используемая в современных учебных
грамматиках, а также в собственно научных сочинениях по общему и
частному языкознанию, в некоторой свой части восходит к терминологии
А. ш.
Античные теории языка и стиля, М.-Л., 1936;
Амирова Т. А., Ольховиков Б. А.,
Рождественский Ю. В., Очерки по истории лингвистики, М., 1975
(лит.);
История лингвистических учений. Древний мир, Л., 1980 (лит.);
Robins R. H., Ancient and Mediaeval grammatical
theory in Europe..., L., 1951;
Wouters A., The grammatical papyri from
Graeco-Roman Egypt, Brussels, 1979.
Н. Ю. Бокадорова.
Полезные сервисы
стоики
Лингвистика
Сто́ики -
представители Стои - философской школы эпохи эллинизма, одной из
крупных школ в истории лингвистических учений. Основателем школы
считается Зенон из Китиона на Кипре (около 336-264 до н. э.). Его
учителя принадлежали к древнегреческим философским школам: киников,
мегарской, платоновской Академии. Не удовлетворённый во многом этими
учениями, стремившийся к цельному догматическому миросозерцанию,
Зенон основал собственную школу в «узорчатом портике» (греч. στοά - портик), от которого она и получила
своё название. Помимо Зенона, корифеями Стои в области изучения языка
были Хрисипп (около 281-209 до н. э.), Диоген Вавилонский (около 240-150
до н. э.) и другие.
Произведения стоиков дошли до нас во фрагментах, цитатах и поздних
изложениях. Основные источники взглядов стоиков на язык, его природу и
принципы исследования: труд греческого писателя 3 в. н. э. Диогена
Лаэртского «Жизнь и учения знаменитых философов», трактат Варрона
«О латинском языке» (1 в. до н. э.), трактат христианского богослова
Блаженного Августина «О диалектике», сочинения Секста Эмпирика (конец
2 - начало 3 вв.), Аммония и др. По этим изложениям не всегда возможно
определить, кому из стоиков принадлежат те или иные идеи в области
языка, так как в источниках говорится, как правило, о стоиках вообще.
Такой подход к трудам стоиков, сложившийся ещё в античности, говорит о
близости их взглядов.
Стоики создали целостную систему знаний о слове в широком смысле,
т. е. о речи и разуме (мысли) в единстве, о слове как логосе. Их учение
о языке опирается на общую философскую концепцию, согласно которой
философия в целом отражает в словесно оформленных дисциплинах единую
разумную силу мира - логос, в котором нераздельно слиты активная и
пассивная, материальная и духовная стороны бытия. Это одновременно и
физическая субстанция, и универсальный логос, разумное одушевление
природы. Для постижения логоса необходимы три составные части знания:
логика, физика и этика. Термин «логика» впервые введен стоиками как
название учения о внутреннем и
внешнем слове-логосе, т. е. о мысли и о словесной её
форме.
Логика подразделялась на диалектику и риторику, которые понимались соответственно как
«наука о правильном рассуждении» и «наука об умении говорить красиво».
В основе разработки диалектики лежало представление о знаковом характере слова-логоса, о необходимости
различать «обозначающее» и «обозначаемое». Между этими понятиями
трудно провести чёткую границу: так, учение о частях
речи, т. е. формы и средства, они относили к области
«обозначающего», а учение о грамматических
категориях рассматривали как учение об «обозначаемом», т. е. о том,
что мыслится относительно реальных форм речи. Приоритет в разработке
теории «обозначаемого» и «обозначающего» позволяет говорить о стоиках
как об основателях семиотической теории языка и возводить понятие
языкового знака именно к ним.
Стоики исследовали проблемы общей философии языка, его грамматического строя, принципы описания языка
(понятие «аномалии» и его применение к описанию фактов языка) и
проблемы этимологии слов.
Вопросы общей философии языка разрабатывались с разных сторон, из
которых наибольший интерес для современной науки представляет учение об
«обозначаемом», «высказываемом». В изложении Секста Эмпирика это
положение стоицизма трактуется так: «Стоики утверждают, что три [вещи]
между собой сопряжены - обозначаемое, обозначающее и объект. Из них
обозначающее есть звук... Две вещи телесны, именно звук и
объект, одна - бестелесна, именно обозначаемая вещь, и это есть
высказываемое, которое бывает истинным и ложным».
«Обозначаемое», или «высказываемое», является собственно языковым
феноменом; оно существует лишь в языке и через него осуществляет связь
между миром мысли и миром «вещей».
Развивая учение об «обозначающем», стоики полагали, что наиболее
важным аспектом развёртывания этой стороны логоса в языке является не
собственно языковая материя, а её оформленность в ряде различных
компонентных ипостасей - частей речи. Традиционно стоики (Хрисипп)
выделяли пять частей речи (имя собственное, имя нарицательное, глагол, союз и член), позже к ним стали добавлять наречие. Слова распределялись по частям речи на
основе их наиболее общих семантических и синтаксических признаков, морфологические характеристики либо вообще не
принимались во внимание, либо рассматривались как второстепенные.
Например: «Нарицание - часть речи, обозначающая общее качество,
например человек, конь»; «Глагол - часть речи, обозначающая несоставной
предикат» и т. д. (Диоген Вавилонский). Общие семантические и
синтаксические признаки частей речи рассматривались как
универсальные формы развёртывания логоса в языке, осуществляемые
параллельно со звуковым (или любым другим субстанциональным
воплощением), без которых звук перестает быть собственно языковым
явлением.
Стоики положили начало учению о ряде грамматических категорий имени и
глагола (хотя термина «грамматическая категория», или «акциденция», у
них не было). Учения о некоторых грамматических категориях (в частности,
о падеже) практически без изменений включались в более поздние
грамматические сочинения и вошли в европейскую грамматическую
традицию (см. Европейская
языковедческая традиция).
Употребление термина «падеж», заимствованное
стоиками у Аристотеля, получило у них более широкое и близкое к
современному толкование. Под падежом стоики понимали любую форму имени
(в отличие от Аристотеля, у которого падеж означает лишь «косвенные»
формы слова, отклоняющиеся в речи от его исходной формы). Стоики
выделяли 5 падежей (так как изучали это явление лишь применительно к
древнегреческому языку): «прямой», или
«именительный», падеж, «родительный», «дательный», «винительный» и
позднее - «звательный». Происхождение названий этих падежей остаётся
предметом дискуссий. Эти названия были скалькированы римскими грамматиками, и, в свою
очередь, явились источниками ка́лек и непосредственных заимствований для европейских грамматик средних
веков и нового времени. Падеж трактовался стоиками как категория
«обозначаемого», т. е. преимущественно с семантических позиций, что,
вероятно, и дало возможность применения этого понятия к описанию
различных языков, даже тех, которые лишены падежа в узкоформальном
смысле.
Разработанное стоиками учение о временах глагола позволило им
выделить основные временные значения и формы древнегреческого глагола.
Поскольку они изучали главным образом семантику глагольных времён, их
учение обладало предпосылками широкой применимости к описанию других
языков, что позволило перенести теорию глагольных времен в практику
описания латинского языка. Частично
скалькированная, частично непосредственно заимствованная римскими
грамматиками у стоиков, система терминов для описания времён вошла в
европейскую грамматическую традицию (например, «определённые» и
«неопределённые» времена, аорист, «настоящее
продолжающееся» время, или praesens, и др.; см.
Время глагольное).
Стоики являются родоначальниками европейской синтаксической традиции
(термин «синтаксис» был впервые введён ими).
В пределах общего учения о логосе синтаксические единицы
рассматриваются в первую очередь с точки зрения логической и
риторической. Подробно разработаны различные классификации предложений-суждений.
Основными являются классификации по типам предикатов, а также по смыслу и цели высказывания. Сам термин «сказуемое», или «предикат», появился в смысле,
близком к современному, именно у стоиков, последовательно различавших
«глагол» как часть речи и «предикат» как синтаксическую категорию.
В стоицизме была разработана теория сложного
предложения, также вошедшая (вместе с терминологией) в европейскую теорию и практику
описания языка.
Будучи сторонниками теории о «природной» связи между словом и
обозначаемым им предметом, стоики уделяли большое внимание
этимологическим разысканиям, но их этимологии в большинстве случаев
умозрительны и ложны.
Учение стоиков о языке оказало значительное влияние на формирование
древнеримские штудии в области языка. Выдвинув понятие аномалии в
качестве принципа строения языка, стоики способствовали разработке
проблем системных и несистемных факторов в строении языка, выступавших
в истории языкознания в виде «спора об аналогии
и аномалии», дискуссии о соотношении «разума и обихода» в языке и его
описаниях (17-18 вв.).
Античные теории языка и стиля, М.-Л., 1936;
Тронский И. М., Основы стоической грамматики, в кн.:
Романо-германская филология. Сборник статей в честь академика
В. Ф. Шишмарёва, Л., 1957;
История лингвистических учений. Древний мир, Л., 1980 (лит.);
Robins R. H., Ancient and mediaeval grammatical
theory in Europe, L., 1951;
его же, A short history of linguistics,
L. - N. Y., 1979;
Pinborg J., Classical antiquity: Greece, CTL,
1975, v. 13 (Historiography of linguistics);
Coseriu E., Die Geschichte der Sprachphilosophie
von der Antike bis zur Gegenwart. Eine Übersicht, 2 Aufl., Tl 1 - Von
der Antike bis Leibniz, Tübingen, 1975;
Baratin M., Desbordes F., L’analyse
linguistique dans l’antiquité classique, v. 1. Les théories, P.,
1981.
Н. Ю. Бокадорова.