Моско́вский лингвисти́ческий кружо́к -
научное общество, основанное в 1915 по инициативе студентов-филологов
Московского университета и просуществовавшее до 1924. Председатели:
Р. О. Якобсон (1915-19), М. Н. Петерсон (1920), А. А. Буслаев (1921),
Г. О. Винокур (1922-24). В 1920, в период расцвета его деятельности,
М. л. к. насчитывал 34 действительных члена и 3 почётных (Н. Н. Дурново,
В. К. Поржезинский, Д. Н. Ушаков) и охватывал значительную часть
молодого поколения московских исследователей языка и языковых вопросов
литературы и фольклора. Работал при постоянной поддержке Московской диалектологической комиссии.
М. л. к. ставил своей задачей разработку вопросов лингвистики, а также
фольклора и этнографии. Члены кружка видели главную цель в привлечении
нового материала или в разработке старого с новых позиций. Одной из
существенных задач М. л. к. считал популяризацию лингвистических
знаний и методов. Многие члены кружка принимали
непосредственное участие в перестройке преподавания языка в советской
школе, проведении орфографической реформы 1917-18, создании
письменностей для бесписьменных народов, борьбе за культуру речи.
Заседания М. л. к. проходили обычно в виде дебатов, где методы
исследования вырабатывались в коллективном обсуждении докладов.
Одним из основных направлений деятельности М. л. к. было всестороннее
исследование поэтики. Вместе с ОПОЯЗом
М. л. к. выдвинул требование строго формального анализа художественных
произведений. Исследования велись в тесной связи между языкознанием и
литературоведением. По концепции М. л. к., поэтический язык по сравнению
с языком как средством общения выполняет особую эстетическую функцию.
В отличие от ОПОЯЗа, настаивавшего на полной автономии истории развития
художественных форм, М. л. к. доказывал необходимость социологического
обоснования их истории. М. л. к. вёл полемику по вопросам ритмики с поэтами-символистами А. Белым и
В. Я. Брюсовым. Вопросам теории стиха были посвящены труды
С. И. Бернштейна, С. М. Бонди, О. М. Брика, Б. В. Томашевского,
Якобсона, Б. И. Ярхо и других. Членами М. л. к. были и поэты:
В. В. Маяковский (в 1920 впервые прочитавший здесь поэму «150 000 000»),
Б. Л. Пастернак, О. Э. Мандельштам, Н. Н. Асеев.
Большую роль в деятельности М. л. к. играли летние экспедиции его
членов (Ф. Н. Афремова, П. Г. Богатырёва, Буслаева, Г. Г. Дингеса,
П. П. Свешникова, Б. В. Шергина, Якобсона, Н. Ф. Яковлева и других),
большей частью сочетавшие собирание диалектных
материалов с записями фольклорных текстов и этнографическими
наблюдениями. Эти материалы позволили, в частности, уточнить
некоторые вопросы классификации русских диалектов и их границы.
Экспедиция 1921-22 под руководством Яковлева, Л. И. Жиркова и
Е. М. Шиллинга провела изучение северокавказского языкового и
этнического ареала (что легло в основу трудов Яковлева по бесписьменным
кавказским языкам и по созданию национальных
письменностей для многих народов Северного Кавказа). В 1918 М. л. к.
выработал проект диалектологического атласа
русского языка, включённый в программу Московской диалектологической
комиссии, и начал по нему подготовительную работу.
Члены М. л. к. исходили из положения, что для современного собирателя
представляют интерес все виды устного творчества. В экспедициях
записывали не только былины, сказки, песни, но и народные анекдоты,
заговоры, заклинания, духовные стихи, легенды и частушки о революции и
др. Собирался материал по свадьбе, народному театру, быту, материальной
культуре. Вырабатывались новые методологические
подходы к изучению фольклора, в частности к типологической
классификации и реконструкции фольклорных
текстов, впервые было выдвинуто требование характеристики
индивидуальности сказителя, эстетических склонностей среды его
слушателей. Исследовалось отражение фольклора в русской литературе.
В последний период существования М. л. к. первоначальное единство его
целей и принципов было утрачено в спорах о месте и границах эмпиризма,
месте семантики и фонетики в науке о языке, о проблеме «внутренней
формы», критериях разграничения поэтической и обиходной речи,
отношениях между языком и культурой, что было связано с обсуждением
философии языка Г. Г. Шпета и его идей в области теории литературы,
оказавших значительное влияние на членов М. л. к.
В связи с трудностями публикаций многое из достояния М. л. к.
осталось только в архивах. Главным путём распространения идей М. л. к.
была устная передача. Многие идеи М. л. к. были развиты Пражским
лингвистическим кружком (см. Пражская
лингвистическая школа), повторившим М. л. к. организационно и
включившим в свой состав ряд его членов.
Винокур Г., Московский лингвистический кружок, в кн.:
Научные известия Академического центра Наркомпроса, сб. 2, М.,
1922;
Якобсон Р., Богатырёв П., Славянская филология в
России за годы войны и революции, [Берлин], 1923;
Цейтлин Р. М., Григорий Осипович Винокур, М., 1965;
Томашевский и Московский лингвистический кружок, в кн.: Труды по
знаковым системам. IX, Тарту, 1977 («Учёные записки Тартуского
государственного университета», в. 422, с. 113-32);
Тоддес Е. А., Чудакова М. О., Первый русский
перевод «Курса общей лингвистики» Ф. де Соссюра и деятельность
Московского лингвистического кружка, в кн.: Фёдоровские чтения, 1978,
М., 1981, с. 229-49;
Jacobson R., An example of migratory terms
and institutional models, в его кн.: Selected
writings, pt 2, The Hague - P., 1971.
Л. Л. Касаткин.