РОМАН (литературный жанр) - РО́МАН (франц. roman, нем. Roman; англ. novel/romance; исп. novela, итал. romanzo), центральный жанр (см. ЖАНР) европейской литературы Нового времени (см. НОВОЕ ВРЕМЯ (в истории)), вымышленное, в отличие от соседствующего с ним жанра повести (см. ПОВЕСТЬ), обширное, сюжетно разветвленное прозаическое повествование (несмотря на существование компактныхе, так называемых «маленьких романов» (фр. le petit roman), и романов стихотворных, напр. «роман в стихах» «Евгений Онегин»).
В противоположность классическому эпосу (см. ЭПОС) роман сосредоточен на изображении исторического настоящего и судеб отдельных личностей, обычных людей, ищущих себя и свое предназначение в посюстороннем, «прозаическом», мире, утратившем первозданную стабильность, цельность и сакральность (поэтичность). Даже если в романе - например, в романе историческом, действие перенесено в прошлое, это прошлое всегда оценивается и воспринимается как непосредственно предшествующее настоящему и с настоящим соотносимое.
Роман как открытый в современность, формально не закостеневший, становящийся жанр литературы Нового и Новейшего времени, исчерпывающе не определим в универсалистских терминах теоретической поэтики, но может быть охарактеризован в свете поэтики исторической, исследующей эволюцию и развитие художественного сознания, историю и предысторию художественных форм. Историческая поэтика учитывает как диахроническую изменчивость и многоликость романа, так и условность использования самого слова «роман» как жанровой «этикетки». Далеко не все романы, даже романы образцовые с современной точки зрения, определялись их создателями и читающей публикой именно как «романы».
Первоначально, в 12-13 вв., слово roman обозначало любой письменный текст на старофранцузском языке и лишь во второй половине 17 в. частично обрело свое современное смысловое наполнение. Сервантес (см. СЕРВАНТЕС Сааведра Мигель де) - создатель парадигматического романа Нового времени «Дон Кихот» (1604-1615) - называл свою книгу «историей», а слово «novela» использовал для названия книги повестей и новелл «Назидательные новеллы» (1613).
С другой стороны, многие произведения, которые критика 19 века - эпохи расцвета реалистического романа - постфактум назвала «романами», таковыми не всегда являются. Характерный пример - стихотворно-прозаические пасторальные эклоги (см. ЭКЛОГА (в литературе)) эпохи Возрождения, превратившиеся в «пасторальные романы», так называемые «народные книги» 16 века, в том числе пародийное пятикнижие Ф. Рабле. (см. РАБЛЕ Франсуа) К романам искусственно причисляют фантастические или аллегорические сатирические повествования, восходящие к античной «менипповой сатире (см. МЕНИППОВА САТИРА)», такие как «Критикон» Б. Грасиана (см. ГРАСИАН-И-МОРАЛЕС Бальтасар), «Путь паломника» Дж. Беньяна (см. БЕНЬЯН Джон), «Приключения Телемаха» Фенелона (см. ФЕНЕЛОН Франсуа), сатиры Дж.Свифта (см. СВИФТ Джонатан), «философские повести» Вольтера (см. ВОЛЬТЕР), «поэму» Н. В. Гоголя (см. ГОГОЛЬ Николай Васильевич) «Мертвые души», «Остров пингвинов» А.Франса (см. ФРАНС Анатоль). Также романами можно назвать далеко не все утопии (см. УТОПИЯ), хотя - на границе утопии и романа в конце 18 в. возник жанр утопического романа (Морриса (см. МОРРИС Уильям), Чернышевского (см. ЧЕРНЫШЕВСКИЙ Николай Гаврилович), Золя (см. ЗОЛЯ Эмиль)), а затем и его двойник-антипод - антиутопический роман («Когда спящий проснется» Г.Уэллса (см. УЭЛЛС Герберт), «Мы» Евг. Замятина (см. ЗАМЯТИН Евгений Иванович)).
Роман в принципе - жанр пограничный, связанный практически со всеми соседствующими с ним видами дискурса (см. ДИСКУРСИВНЫЙ), как письменного, так и устного, с легкостью вбирающий в себя ино-жанровые и даже ино-родовые словесные структуры: документы-эссе, дневники, записки, письма (эпистолярный роман (см. ЭПИСТОЛЯРНАЯ ЛИТЕРАТУРА)), мемуары, исповеди, газетные хроники, сюжеты и образы народной и литературной сказки, национального и Священного предания (например, евангельские образы и мотивы в прозе Ф. М. Достоевского (см. ДОСТОЕВСКИЙ Федор Михайлович)). Существуют романы, в которых ярко выражено лирическое начало, в других различимы черты фарса, комедии, трагедии, драмы, средневековой мистерии. Закономерно появление концепции (В. Днепров (см. ГОРОД ВОИНСКОЙ СЛАВЫ)), согласно которой роман является четвертым - по отношению к эпосу, лирике и драме - родом литературы.
Роман - тяготеющий к многоязычию, многоплановый и многоракурсный жанр, представляющий мир и человека в мире с разнообразных, в том числе и разножанровых точек зрения, включающий в себя иные жанровые миры на правах объекта изображения. Роман хранит в своей содержательной форме память о мифе и ритуале (город Макондо в романе Г. Гарсиа Маркеса (см. ГАРСИА МАРКЕС Габриель) «Сто лет одиночества»). Поэтому, являясь «знаменосцем и герольдом индивидуализма» (Вяч. Иванов (см. ИВАНОВ Вячеслав Иванович)), роман в новой форме (в письменно зафиксированном слове) одновременно стремится воскресить первобытный синкретизм (см. СИНКРЕТИЗМ) слова, звука и жеста (отсюда - органичное рождение кино и телероманов), восстановить изначальное единство человека и мирозданья.
Проблема места и времени рождения романа остается дискуссионной. Согласно и предельно широкой и предельно узкой трактовке сущности романа - приключенческое повествование, сосредоточенное на судьбах влюбленных, стремящихся к соединению, - первые романы были созданы еще в Древней Индии и независимо от того - в Греции (см. ДРЕВНЯЯ ГРЕЦИЯ) и Риме (см. ДРЕВНИЙ РИМ) во II-IV вв. Так называемый греческий (эллинистический) роман - хронологически первая версия «авантюрного романа испытания» (М. Бахтин (см. БАХТИН Михаил Михайлович)) лежит у истоков первой стилистической линии развития романа, для которой характерны «одноязычность и одностильность» (в англоязычной критике повествования такого рода именуются romance).
Действие в «ромэнс» разворачивается в т«авантюрном времени», которое изъято из реального (исторического, биографического, природного) времени и представляет собой своего рода «зияние» (Бахтин (см. БАХТИН Михаил Михайлович)) между начальной и конечной точками развития циклического сюжета - двумя моментами в жизни героев-влюбленных: их встречей, ознаменованной внезапно вспыхнувшей обоюдной любовью, и их воссоединением после разлуки и преодоления каждым из них разного рода испытаний и искушений.
Промежуток между первой встречей и окончательным воссоединением наполнен такими событиями, как нападение пиратов, похищение невесты во время свадьбы, морская буря, пожар, кораблекрушение, чудесное спасение, ложное известие о смерти одного из влюбленных, заключение в тюрьму по ложному обвинению другого, грозящая ему смертная казнь, вознесение другого на вершины земной власти, неожиданная встреча и узнавание. Художественное пространство греческого романа - «чужой», экзотический, мир: события происходят в нескольких ближневосточных и африканских странах, которые описываются достаточно подробно (роман - своего рода путеводитель по чужому миру, замена географической и исторической энциклопедий, хотя в нем содержится и немало фантастических сведений).
Ключевую роль в развитии сюжета в античном романе играет случай, а также разного рода сны и предсказания. Характеры и чувства героев, их внешность и даже возраст остаются неизменными на всем протяжении развития сюжета. Эллинистический роман генетически связан с мифом, с римским судопроизводством и риторикой. Поэтому в таком романе множество рассуждений на философские, религиозные и моральные темы, речей, в том числе и произносимых героями на суде и построенным по всем правилам античной риторики: авантюрно-любовный сюжет романа - это и судебный «казус», предмет его обсуждения с двух диаметрально-противоположных точек зрения, pro и contra (эта контраверсность, сопряжение противоположностей сохранится как жанровая черта романа на всех этапах его развития).
В Западной Европе эллинистический роман, забытый на протяжении Средневековья, был заново открыт в эпоху Возрождения авторами позднеренессансных поэтик, создавашихся почитателями так же заново открытого и прочитанного Аристотеля (см. АРИСТОТЕЛЬ). Пытаясь приспособить аристотелевскую поэтику (в которой о романе ничего не говорится) к потребностям современной литературы с ее бурным развитием разного рода вымышленных повествований, гуманисты-неоаристотелики обратились к греческому (а также византийскому) роману как античному образцу-прецеденту, ориентируясь на который, следует создавать правдоподобное повествование (правдивость, достоверность - новое качество, предписываемое в гуманистических поэтиках романному вымыслу). Рекомендациям, содержавшимся в неоаристотелевских трактатах во многом следовали создатели псевдоисторических авантюрно-любовных романов эпохи барокко (М. де Скюдери (см. СКЮДЕРИ Мадлен де) и др.).
Фабула греческого романа не только эксплуатируется в массовой литературе и культуре 19-20 вв. (в тех же латиноамериканских телероманах), но и просматривается в сюжетных коллизиях «высокой» литературы в романах Бальзака, Гюго, Диккенса, Достоевского, А. Н. Толстого (трилогия «Сестры», «Хождение по мукам», «Восемнадцатый год»), Андрея Платонова («Чевенгур»), Пастернака («Доктор Живаго»), хотя в них же нередко пародируется («Кандид» Вольтера) и кардинально переосмысляется (целенаправленное разрушение мифологемы «священной свадьбы» в прозе Андрея Платонова и у Г. Гарсиа Маркеса).
Но роман к сюжету не сводим. Подлинно романный герой сюжетом не исчерпывается: он, по выражению Бахтина, всегда или «больше сюжета или меньше своей человечности». Он не только и не столько «человек внешний», реализующий себя в действии, в поступке, в адресованном всем и никому риторическом слове, сколько «человек внутренний», нацеленный на самопознание и на исповедально-молитвенное обращение к Богу и конкретному «другому»: такой человек был открыт христианством (Послания апостола Павла, «Исповедь» Аврелия Августина (см. АВГУСТИН Блаженный)), подготовившем почву для формирования европейского романа.
Роман, как жизнеописание «человека внутреннего», начал складываться в западноевропейской литературе в форме стихотворного, а затем прозаического рыцарского романа (см. РЫЦАРСКИЙ РОМАН) 12-13 вв. - первого повествовательного жанра Средневековья, воспринимаемого авторами и образованными слушателями и читателями как вымысел, хотя по традиции (также становящейся предметом пародийной игры) нередко выдававшийся за сочинения древних «историков». В основе сюжетной коллизии рыцарского романа ищущее компромисса неуничтожимое противостояние целого и отдельного, рыцарского сообщества (мифического рыцарства времен короля Артура (см. АРТУР (легендарный король))) и героя-рыцаря, который и выделяется среди других своими достоинствами, и - по принципу метонимии - является лучшей частью рыцарского сословия. В предназначенном ему свыше рыцарском подвиге и в любовном служении Вечной женственности герой-рыцарь должен заново осмыслить свое место в мире и в социуме, разделенном на сословия, но объединенном христианскими, общечеловеческими ценностями. Рыцарская авантюра не просто испытание героя на самотождественность, но и момент его самопознания.
Вымысел, авантюра как испытание самотождественности и как путь к самопознанию героя, сочетание мотивов любви и подвига, интерес автора и читателей романа к внутреннему миру персонажей - все эти характерные жанровые приметы рыцарского романа, «подкрепленные» опытом близкого ему по стилю и строю «греческого» романа, на закате Возрождения перейдут в роман Нового времени, пародирующий рыцарскую эпику и одновременно сохраняющий идеал рыцарского служения как ценностный ориентир («Дон Кихот» Сервантеса).
Кардинальное отличие романа Нового времени от романа средневекового - перенос событий из сказочно-утопического мира (хронотоп рыцарского романа - «чудесный мир в авантюрном времени», по определению Бахтина) в узнаваемую «прозаическую» современность. На современную, «низкую», действительность сориентирована одна из первых (наряду с романом Сервантеса) жанровых разновидностей новоевропейского романа - плутовской роман (см. ПЛУТОВСКОЙ РОМАН) (или пикареска), сложившийся и переживший расцвет в Испании во второй половине 16 - первой половине 17 в. («Ласарильо с Тормеса (см. ЛАСАРИЛЬО С ТОРМЕСА)», Матео Алеман (см. АЛЕМАН-И-ДЕ-ЭНЕРО Матео), Ф. де Кеведо (см. КЕВЕДО-И-ВИЛЬЕГАС Франсиско). Генетически пикареска связана со второй стилистической линией развития романа, по Бахтину (ср. англоязычный термин novel как противоположность romance). Ей предшествует «низовая» проза античности и Средневековья, так и не оформившаяся в виде собственно романного повествования, к которой относятся «Золотой осел» Апулея (см. АПУЛЕЙ), «Сатирикон» Петрония (см. ПЕТРОНИЙ Гай), менипппеи Лукиана (см. ЛУКИАН) и Цицерона (см. ЦИЦЕРОН), средневековые фаблио (см. ФАБЛИО), шванки (см. ШВАНК), фарсы (см. ФАРС (в театре)), соти (см. СОТИ) и другие смеховые жанры, связанные с карнавалом (карнавализованная литература, с одной стороны, противопоставляет «человеку внутреннему» «человека внешнего», с другой - человеку как социализированнму существу («официальный» образ человека, по Бахтину) человека природного, приватного, бытового. Первый образец плутовского жанра - анонимная повесть «Жизнь Ласарильо с Тормеса» (1554) - пародийно сориентирована на жанр исповеди и выстроен как псевдоисповедальное повествование от лица героя, нацеленное не на покаяние, а на самовосхваление и самооправдание (Дени Дидро (см. ДИДРО Дени) и «Записки из подполья» Ф. М. Достоевского). Автор-иронист, прячущий за героем-повествователем, стилизует свой вымысел под «человеческий документ» (характерно, что все четыре сохранившихся издания повести анонимны). Позднее от жанра пикарески ответвятся подлинные автобиографические повествования («Жизнь Эстебанильо Гонсалеса»), уже стилизованные под плутовские романы. В то же время пикареска, утратив собственно романные свойства, превратится в аллегорический сатирический эпос (Б. Грасиан).
Первые образцы романного жанра обнаруживают специфически-романное отношение к вымыслу, который становится предметом двусмысленной игры автора с читателем: с одной стороны, романист приглашает читателя поверить в достоверность изображаемой им жизни, погрузиться в нее, раствориться в потоке происходящего и в переживаниях героев, с другой - то и дело иронически подчеркивает вымышленность, сотворенность романной действительности. «Дон Кихот» - роман, в котором определяющим началом является проходящий через него диалог Дон Кихота и Санчо Пансы, автора и читателя. Плутовской роман - это своего рода отрицание «идеального» мира романов первой стилистической линии - рыцарских, пасторальных, «мавританских». «Дон Кихот», пародируя рыцарские романы, включает в себя романы первой стилистической линии на правах объектов изображения, создавая пародийные (и не только) образы жанров этих романов. Мир сервантесовского повествования распадается на «книгу» и «жизнь», но граница между ними размыта: герой Сервантеса проживает жизнь как роман, претворяет задуманный, но не написанный роман в жизнь, становясь автором и соавтором романа своей жизни, в то время как автор под маской подставного арабского историка Сида Ахмета Бененхели - становится персонажем романа, не выходя в то же время из своих других ролей - автора-издателя и автора-творца текста: начиная с пролога к каждой из частей он собеседник читателя, которому также предлагается включиться в игру с текстом книги и текстом жизни. Таким образом, «донкихотская ситуация» развертывается в стереометрическом пространстве трагифарсового «романа сознания», в сотворение которого вовлечены три основных субъекта: Автор - Герой - Читатель. В «Дон Кихоте» впервые в европейской культуре зазвучало «трехмерное» романное слово - наиболее яркая примета романного дискурса.
Подобно тому, как роман Сервантеса объединяет обе стилистические линии развития романа, традиции риторического и карнавального дискурсов, английские романисты эпохи Просвещения (Д. Дефо (см. ДЕФО Даниель), Г. Филдинг (см. ФИЛДИНГ Генри), Т. Смоллетт (см. СМОЛЛЕТТ Тобайас Джордж)) примиряют первоначально несовместимые друг с другом роман «сервантесовского типа» и пикареску, создав «роман большой дороги», который, в свою очередь, абсорбирует опыт зародившегося в раннеренессансной Италии («Фьяметта» Боккаччо (см. БОККАЧЧО Джованни)) и окончательно оформившегося во Франции в 17 в. («Принцесса Клевская» М. де Лафайет (см. ЛАФАЙЕТ Мари Мадлен)) психологического романа, а также черты идиллии. Традиции английского любовно-сентиментального и семейно-бытового романа эпохи Просвещения (С. Ричардсона (см. РИЧАРДСОН Сэмюэл), О. Голдсмита (см. ГОЛДСМИТ Оливер)) будут подхвачены романистами 19-20 в. Впитав, в свою очередь, опыт оформившегося также в Англии под пером В. Скотта (см. СКОТТ Вальтер) исторического романа, в специфически русском культурном контексте возникнет жанр романа-эпопеи (Л. Н. Толстой), который через столетия сопоставит в единой художественной структуре две противоположности - эпос и роман, еще раз подтвердив коренную особенность романа - его сущностную контраверсность и диалектику его внутренней формы.
Способность романа к постоянному самообновлению на всем протяжении его жизни в культуре Нового и Новейшего времени подтверждается регулярным появлением романов-пародий на те или иные тяготеющие к канонизации образцы жанра: пародийное и самопародийное начало присутствует в прозе Филдинга, Стерна (см. СТЕРН Лоренс), Виланда (см. ВИЛАНД Кристоф Мартин), Диккенса, М. Твена (см. ТВЕН Марк), Джойса (см. ДЖОЙС Джеймс), Пушкина (см. ПУШКИН Александр Сергеевич), Достоевского, Набокова (см. НАБОКОВ Владимир Владимирович), Г. Гарсиа Маркеса и др.. Большинство романов-пародий и самопародий могут быть названы «самосознательными романами» или метароманами, т.е.текстами, основанными на пародийной цитации и ироническом переосмыслении чужих текстов. У истоков этой традиции также находится первый «образцовый» роман Нового времени - «Дон Кихот».
Многообразие романной традиции, отражающее неисчерпаемость самого жанра, проявляется и в появлении специфически-национальных разновидностей жанра: «романа воспитания» в Германии (Гете (см. ГЕТЕ Иоганн Вольфганг), Т.Манн (см. МАНН Томас)), романа-эпопеи в России, «романа о диктаторе» в Латинской Америке, детективного романа в Англии.