Сло́жное предложе́ние -
синтаксическая конструкция, образующаяся
путём соединения нескольких (минимум двух) предложений на основе союзных связей сочинения и подчинения или нулевой союзной связи - бессоюзия. Традиционно термин «С. п.» ориентирует
на формальную неэлементарность синтаксических единиц и применим
только к грамматически и/или интонационно оформленному сочетанию предложений:
предложение, функционирующее вне формальной связи с другими, какой бы
семантической сложностью оно ни обладало, в
синтаксической традиции определяется как простое. Фундаментальными
признаками С. п. в классическом синтаксисе являются: цельнооформленность
его интонационного контура, полипредикация (каждая составная часть -
предложение), союзный/бессоюзный способ связи частей.
В трансформационных и порождающих грамматиках (см. Генеративная лингвистика), где простое и сложное
предложения рассматриваются часто как «корреляты одной и той же
структуры содержания», предпочтение нередко отдаётся признаку
семантической сложности, что влечет за собой пересмотр понятия «С. п.» в
направлении как расширения, так и некоторого ограничения его объёма. За
рамками трансформационного синтаксиса неоднозначность интерпретации
предложения как простого или сложного может быть вызвана различным
пониманием полипредикации; ср. предложения типа «Я простился и пошёл
домой», «Она то посидит, то походит», которые одни исследователи считают
сложными, другие - простыми с однородными членами (или «слитными»).
Иными словами, там, где предикативные признаки дополнительно связаны
(«слиты») друг с другом одинаковым отношением к одному и тому же
носителю, полипредикативный характер синтаксической конструкции,
очевидно, может быть поставлен под сомнение (хотя и не во всех случаях;
см., например, пушкинское «Шёл дождь, и перестал, и вновь пошёл», где
признак однородности сказуемых полностью нейтрализован порядком слов,
интонацией и особой возобновляющей функцией союза «и»). Повод для
разногласий дают также конструкции, в которых предикация не выражена формами личного глагола, особенно многочисленные в русском языке.
По способам связи частей все С. п. обычно подразделяются на союзные и бессоюзные. Союзные С. п., в свою
очередь, членятся на сложносочинённые (организующая связь - сочинение) и
сложноподчинённые (организующая связь - подчинение). Все основные
конструктивные свойства указанных разновидностей С. п.
определяются конструктивными свойствами лежащих в их основе
связей.
В сложносочинённом предложении компоненты линейно
соположены и не варьируют своих позиций относительно друг друга;
функционально они равноправны: ни один не является частью (членом)
другого. Сложносочинённые предложения характеризуются разветвлённой
системой значений (отношений), в формировании которых, помимо
сочинительных союзов, участвуют некоторые стороны структуры
соединившихся предложений и типизированные элементы их лексического состава. Особенно большая нагрузка
приходится на соотношение грамматических и лексико-грамматических
категорий глаголов-сказуемых (время, наклонение, вид, способ
действия) и лексические определители глагольного признака (наречия, частицы, модальные слова и междометные включения разного рода), многие из
которых легко сочетаются с сочинительными союзами, образуя с ними
нестойкие союзные соединения: ср. в русском языке «и вот» («вот и»),
«а потому», «и всё же», «а то ведь», «ну и», «а значит», «но зато»,
«и тогда», «но только» и т. п. Наиболее обобщённые и типологически
универсальные виды сочинительных отношений - соединительные,
противительные и разделительные - перекрывают собой практически всю
область значений, свойственных сложноподчинённому предложению;
эти значения образуют как бы второй - имплицитный - план смысловой
структуры сложносочинённого предложения. В силу данной особенности
сочинения С. О. Карцевский не противопоставлял его бессоюзию, а считал
эти связи «симультанными». Выявление скрытых за сочинением
подчинительных значений средствами гипотаксиса ведёт к перекрещиванию
свойств сложносочинённых и сложноподчинённых предложений, к их
формальному совмещению, ср. в русском языке «хотя... но...», «если...
и...», «хоть бы... а то...» и другие комбинации.
В составе сложносочинённого предложения могут соединяться предложения
любой структуры; в то же время некоторые конструкции имеют здесь
собственное, фразеологически связанное
значение, ср. в русском языке «Служба службой, а...», «Поглупеть-то я не
поглупел, но...».
В сложноподчинённом предложении компоненты
неравноправны: один является главным (главное предложение), другой
зависимым (придаточное предложение). Зависимость придаточного
предложения от главного выявляется только в функциональном плане из
аналогии его синтаксической позиции позиции члена предложения и из практической возможности
преобразования самого придаточного в член предложения, ср.: «Он обещал
нам, что поможет / помочь / свою помощь»; «Мы хотим, чтобы нас поняли /
быть понятыми»; «Вижу, что он улыбается / его улыбающимся». Ср. также
возможность совместной реализации члена предложения и придаточного:
«На шампанском и чтобы устроить праздник настаивал изо всех сил
Коля» (Ф. М. Достоевский); «Я думал уж о форме плана И как героя
назову» (А. С. Пушкин). Семантико-синтаксическая связь, идущая от
главного предложения и задающая позицию придаточного, может быть
присловной и неприсловной. Придаточное, реализующее присловную связь,
имеет в главном предложении опорный компонент в виде существительного
(«Я знаю человека, который тебе поможет»), глагола («Я знаю, что он тебе
поможет»), предикативного наречия («Хорошо, когда кругом друзья»),
компаратива («Эта книга интереснее, чем та») и слов других частей речи. В случае неприсловной связи опорный
компонент отсутствует и придаточное соотносится с главным предложением в
целом («Когда буря утихнет, двинемся в путь»).
По характеру связи частей сложноподчинённые предложения
классифицируются на предложения с союзным и относительным
подчинением. Относительное подчинение обслуживается союзными
словами, в роли которых выступают вопросительные местоимения всех частей речи, утрачивающие или
преобразующие свое вопросительное значение (ср. «Кто пришёл?» и «Я знаю,
кто пришёл»; «Кто пришёл, тот нам и поможет»). Подчинительные союзы и
союзные слова органически входят в структуру придаточного предложения,
сообщая ему свободу размещения относительно главного и накладывая
известные ограничения на грамматическое оформление сказуемого, к
которому они синтаксически тяготеют (ср., например, употребление Konjunktiv’а в немецком, Subjonctiv’а во французском
языке, сослагательного наклонения в русском
языке). Связь главного и придаточного предложений часто
поддерживается указательно-выделительными местоимениями и местоименными частицами типа «то», «тот», «такой»,
«тогда», «там», «потому», которые помещаются в главном предложении;
такого рода соотносящие слова особенно часто сопровождают присловную
связь.
В структуре сложноподчинённого предложения получают формальное
выражение самые разнообразные виды смысловых отношений:
определительные, изъяснительные, сравнительные, временные, причинно- и
условно-следственные, уступительные, целевые и некоторые другие.
Помимо союзов, в их выявлении и дифференциации обычно участвуют формы
глаголов-сказуемых главного и придаточного предложений, а также
определённые устойчивые элементы лексики (модальные слова, частицы,
местоимения, наречия), причём не только в составе придаточного, но и в
составе главного предложения. В русском языке многие из них развили
союзные функции и в сочетании с собственно союзами образовали своего
рода рамочные конструкции подчинения (ср. «едва... как...», «только
что... как...», «лишь только... как...») и специфические союзные
фразеосхемы (ср. «не успел + инфинитив ...
как...», «не проходит + род. пад. сущ. ... чтобы...»).
В концепциях отдельных учёных за рамками С. п. остаётся
бессоюзное сочетание предложений, как явление «первичное»,
«дограмматическое» (А. М. Пешковский), где всё основано не на
«синтаксисе», а на факте «простой последовательности» (Карцевский).
Аргументом в пользу такого понимания природы бессоюзных конструкций
является неграмматический в большинстве случаев характер самой
бессоюзной связи, универсальным средством выражения которой является
интонация. Однако, сигнализируя о том, что несколько предложений
вступило в некую связь, интонация не указывает ни характера этой
связи, ни тех отношений, которые создаются на её основе. Поэтому и
объективное разграничение категорий сочинения и подчинения в условиях
бессоюзной связи невозможно: «Если уж говорить о сочинении и подчинении
при бессоюзии, то во всяком случае о „неграмматическом
сочинении" и „неграмматическом подчинении"»
(Пешковский). Отношения, складывающиеся внутри бессоюзной конструкции,
могут быть выявлены и дифференцированы с опорой на устойчивые элементы
её структуры, схемы построения предложений-частей, порядок их
расположения, регулярные соотношения глаголов-сказуемых, разного рода
лексические показатели; однако грамматической значимости, равной
значимости союза, ни одно из этих средств не имеет.
В концепции С. п. Карцевского бессоюзие «исторически и
психологически» предшествует подчинению, которое с ним «коррелятивно»;
сложноподчинённое предложение характеризуется здесь как структура, в
рамках которой получают выражение значения, в скрытом виде содержащиеся
в бессоюзной конструкции. Большинство современных синтаксистов
рассматривает бессоюзные соединения предложений как
разновидность С. п.
Изучение С. п. как в русском, так и в зарубежном языкознании зарождалось в русле идей всеобщей грамматики с её ориентацией на логическую
категорию суждения, что определило
преимущественный интерес исследователей к области сложноподчинённых
предложений, где эти идеи могли реализоваться. Первым опытом
систематизации сложноподчинённых предложений с логико-грамматических
позиций была классификация, основанная на уподоблении придаточных
предложений членам простого предложения (на русской почве -
Ф. И. Буслаев, разработавший теорию сокращения придаточных, Н. И. Греч,
академическое языкознание и школьные грамматики 19 в.). В дальнейшем как
реакция на это направление в отечественной науке определились в основном
2 подхода к изучению С. п.: со стороны «форм связи» и тех средств,
которыми они создаются (Ф. Ф. Фортунатов, Д. Н. Овсянико-Куликовский,
Пешковский, Д. Н. Ушаков, Н. Н. Дурново, М. Н. Петерсон, А. Б. Шапиро и
другие), и со стороны структурно-семантического соотношений частей
С. п. (В. В. Виноградов, Н. С. Поспелов, Л. Ю. Максимов,
В. А. Белошапкова и многие другие). В последнее время значительное
распространение получило также изучение С. п. методами генеративной
грамматики с преимущественным интересом к синтагматической организации С. п. и его
«глубинной» семантике (в области русского и славянского
языкознания - Е. В. Падучева, О. Г. Ревзина, Л. И. Мурзин, М. Кубик,
Г. Беличова-Кржижкова, Р. Ружичка, С. Кароляк и другие). Ведётся типологическое изучение С. п. (Я. Бауэр,
Беличова-Кржижкова, А. А. Зализняк, Падучева и другие).
См. литературу при статьях Бессоюзие, Подчинение, Сочинение.
И. Н. Кручинина.