Тро́пы
(от греч. τρόπος - поворот, оборот, оборот речи) - согласно
длительной традиции, понятие поэтики и стилистики, обозначающее такие обороты (образы),
которые основаны на употреблении слова (или сочетания слов) в переносном значении и
используются для усиления изобразительности и выразительности речи. Такое толкование тропов долгое время
относилось к наиболее распространённым и конкретизировалось
указанием частных тропов (метафора, метонимия, синекдоха - в первую очередь, а также
эпитет, гипербола, литота, оксюморон, перифраза
и т. п.), которые в совокупности и составляли класс тропов.
Понятие «троп» возникло в недрах эллинистической римской риторической
системы (Филодем, Цицерон, Гермоген и др.), где ему и было дано одно из
удачных для своего времени определений: «Троп есть такое изменение
собственного значения слова или словесного оборота в другое, при котором
получается обогащение значения» (Квинтилиан, VIII, 6, I). Однако и до
того как термин «троп» был введён в науку (Аристотель, изучавший
отдельные тропы, и прежде всего метафору, употреблял термин «троп»
только в связи с обозначением формы силлогизма, логической фигуры или
модуса), были сформулированы некоторые важные идеи, относящиеся к
тропам, первые наброски классификации тропов и учения о сочетании
слов и соответствующих «поэтических» эффектах (тот же Аристотель,
Теофраст, перипатетическая риторика и т. п.). Пределом античной теории тропов было умение описывать
внешние формы явления, которые, естественно, должны были осознаваться
(что и произошло, особенно позже, в теориях словесности схоластического
типа) как нечто необязательное, извне привнесённое и искусственное,
относящееся к «украшениям» речи (подобное понимание тропов было
свойственно и старой санскритской поэтике,
обладавшей оригинальной классификацией тропов). В результате
утраты интереса к творческому аспекту тропообразования и разрыва теории
с более поздним опытом художественной
словесности теория тропов превратилась к середине 20 в., если не
считать редкие аналитические опыты поэтов или лингвистов, подходивших к
тропам с чисто языковой точки зрения, в наиболее
застойную и трафаретную часть поэтики и стилистики; казалось, что ценное
в теории тропов исчерпывается номенклатурой, используемой, нередко
приблизительно, в «рабочих» анализах поэтических текстов.
Определяющую роль в возрождении интереса к тропам, введении прежней
проблематики в новый научный контекст сыграли идеи и методы общей теории знаковых систем (см. Семиотика), структурной лингвистики, лингвистики текста, а также нейролингвистики, позволившей связать два основных
вида тропов с двумя фундаментальными типами афазии. Более глубоким стало понимание сути самого
явления тропов, выведенного из изоляции и исключительно статического
модуса. Появились новые определения тропов, носящие не «операционный»,
а сущностный характер. Современные тенденции в исследовании тропов
получили обобщенное отражение в формулировке П. Шофера и Д. Райса
(1977), определивших тропы как семантическую транспозицию от наличного знака (знака in praesentia) к знаку отсутствующему (in absentia), которая 1) основана на восприятии связи
между одной и более семантическими чертами каждого из означаемых, 2) маркирована семантической
несовместимостью микроконтекста и макроконтекста,
3) мотивирована референционной связью (см. Референция) подобия, или причинности, или
включения, или противоположения (под семантической чертой
понимается единица значения; микроконтекст - сегмент в цепи означающего, который занимает троп; в
случае однословного тропа микроконтекст совпадает с самим наличным
знаком; макроконтекст включает и те части цепи означающего, которые
необходимы для определения отсутствующего знака). Наиболее
характерными чертами формирующейся в современном языкознании теории тропов можно считать: понимание
тропов как системы, элементы которой - отдельные тропы организованы
иерархически (благодаря этому подходу проясняются отношения
взаимосвязи между частными тропами и становится возможной постановка
вопроса о генезисе тропов, т. е. о своего рода «перво-тропе»);
лингвистическую мотивировку тропов (тропы как явление языка и, более
того, такое явление, которое глубже всего детерминировано языковыми
фактами; соответственно теория тропов включается в языкознание как
один из его новых разделов); проекцию понятия тропов в сферу
«несловесных» искусств (живопись, кино, пантомима и т. п.) и др.
Укоренённость тропов в самой структуре языка и органическая
предрасположенность языка к созданию тропов никогда не отвергались, но
явно недооценивались. Корни «тропичности» следует искать в двуплановости
самой структуры языка как знаковой системы (см. Знак языковой) и в асимметрии плана содержания и
плана выражения (см. Асимметрия в
языке). Внутри этой рамки развитие определяется принципом экономии и
принципом увеличения гибкости и разнообразия способов выражения данного
содержания. На ранних этапах развития языка подобная неединственность
форм выражения могла реализоваться в противопоставлении двух
языковых модусов - языка, описывающего «реальную» ситуацию (и только
её), и языка, способного описывать «потенциальную» ситуацию, не
мотивируемую реалиями (некоторые архаичные языки в известной мере
сохраняют следы этих двух модусов). «Потенциальный» языковый модус может
пониматься как источник так называемого поэтического языка.
«Сверхреальное» содержание этот язык передаёт отклоняющимися от
нормы средствами, специфическими оборотами,
реализующими и «вторые» смыслы, т. е. тропами. Типология ранних
форм поэтического языка свидетельствует не только о связи его с
тропами, но и об отнесении «тропизированной» речи к особому классу
«непрямой» речи, где в наибольшей степени проявляются парадоксы
тождества и различия в языке. Исследования поэтики ряда архаичных
традиций показали сознательность установки поэта на создание «кривой»
речи (ср. внутреннюю форму слова «троп», подчёркивающую идею
отклонения, или термин индийской средневековой поэтики vakrokti, букв. -
изогнутое выражение): ради этого поэтический текст рассекается,
растягивается, в нём меняется привычный порядок элементов,
конструируются «запрещённые» в «прямом» языке связи и т. п., по
сравнению с «нормой» текст деформируется. Этот процесс в значительной
степени совершается с помощью тропов, благодаря которым увеличиваются
возможности передачи новых смыслов, фиксации новых точек зрения, новых
связей субъекта текста с объектной сферой. Сознательно поэт
актуализирует не все возможности языка, однако существенна и роль
не осознаваемого поэтом, «случайного» в дальнейшей жизни текста. Поэтому
тропам свойственна нестабильность, «поэтическая» относительность в
ходе развития.
Связь тропов со структурой языка существует и на уровне отдельных
тропов. Противопоставление метафоры и метонимии, основанное на
различии ассоциаций по сходству и по смежности, не
только позволяет операционно различать поэтические (метафорические) и
прозаические (метонимические) стили, но и непосредственно отсылает к
двум осям языка - парадигматической, на которой совершается выбор
элементов (см. Парадигматика), и
синтагматической, на которой происходит комбинация выбранных
элементов (см. Синтагматика). Метафора
как творческая трансформация сходств и метонимия как творческая
трансформация смежностей оказываются представительницами этих двух осей
языка и соответствующих им операций. Бесспорность этой дихотомии
подтвердилась в процессе установления Р. О. Якобсоном лингвистических
синдромов для двух основных типов афазии (один из них связан с
разрушением ассоциаций по сходству, другой - ассоциаций по смежности).
Противопоставление метафоры и метонимии, намеченное Якобсоном,
объясняет и предложенное Е. Куриловичем понимание различий между этими
двумя тропами: метафора может быть понята как смена семантически различных знаков в одинаковых синтаксических позициях, тогда как метонимия должна
пониматься как изменение самой синтаксической позиции. Языковые
основания определяют и другие различия этих тропов; например, метафора
функционирует в связи с предикатом (шире - в сфере атрибутов), и
первичная её функция - характеризующая, метонимия выполняет
идентифицирующую функцию по отношению к конкретным предметам
(Н. Д. Арутюнова).
Несмотря на полярность метафоры и метонимии, противопоставление
которых задаёт основную ось, определяющую всю систему тропов,
пространство между ними в значительной степени оказывается заполненным
рядом промежуточных форм смешанного происхождения. Появляется
возможность говорить об обратимости тропов (или их «относительности»),
благодаря которой всё пространство структуры тропов оказывается
связанным, а поэтическая речь получает новый источник её усложнения:
«формы изобразительности неотделимы друг от друга: они переходят одна в
другую...; один и тот же процесс живописания, претерпевая различные
фазы, предстает нам то как эпитет, то как сравнение, то как синекдоха,
то как метонимия, то как метафора в тесном смысле» (А. Белый).
Обратимость тропов, свидетельствующая об их связи в данном состоянии
системы (синхрония), открывает перед
языкознанием новые аспекты в изучении тропов, значение которых
выходит далеко за пределы науки о языке. Прежде всего сама система
тропов и её развёртывание в текстах данной поэтической традиции
представляют собой уникальное опытное поле, на котором происходят
многообразные и сложные процессы синтеза (и анализа) новых значений в
результате взаимодействия наличных элементов семантической парадигмы и
их положения на синтагматические оси. В этом смысле лингвистическое
изучение тропов вводит исследователя в сферу глубинных проблем семантики. Другой аспект в
исследовании тропов вытекает из синхронической связанности отдельных
тропов, которая заставляет предполагать аналогичную связь в диахронии и даже возможность
реконструкции исходного тропа, послужившего источником всего
многообразия конкретных тропов, что вплотную подводит к исторической
морфологии тропов. По-новому вырисовывается роль тропа, в основе
которого лежит представление о целом по его части (метонимии и
особенно синекдохи). По мнению У. Эко, в качестве «исходного» тропа
может рассматриваться метонимия, в основе которой - цепь
ассоциативных смежностей в структуре кода, контекста и референта. Ряд специалистов особый акцент в этой
области делает на синекдохе: по Ц. Тодорову, удвоение этого тропа
образует метафору; льежская группа μ во главе с Ж. Дюбуа выводит из
синекдохи и метафору, и метонимию; А. Анри определяет метафору как
двойную метонимию; более сложна позиция Шофера и Райса, также придающих
особое значение синекдохе, но ставящих своей главной целью
«переопределение» (и, следовательно, переинтерпретацию) трёх основных
тропов. Возможно, что решение вопроса о «первотропе» неразрывно связано
с реконструкцией такой «протоситуации», в которой впервые появилась
смысловая структура, характеризующаяся сочетанием прямого и переносного
планов. Сам же «прорыв» в сферу переносного значения (и «непрямой»
речи) знаменовал собой эпоху рождения тропов, начало «естественного»
языка, принципиально неотделимого от современного. См. также Фигуры речи, Метафора, Метонимия.
Потебня А. А., Из записок по теории словесности, Хар.,
1905;
Белый А., Символизм, М., 1910;
Горнфельд А., Троп, в кн.: Вопросы теории и психологии
творчества, 2 изд., т. 2, Хар., 1911;
Харциев В., Элементарные формы поэзии, там же;
Шпет Г. Г., Эстетические фрагменты, в. 1-3, П.,
1922-23;
его же, Внутренняя форма слова, М., 1927;
Веселовский А. Н., Из истории эпитета, в его кн.:
Историческая поэтика, Л., 1940;
Корольков В. И., О внеязыковом и внутриязыковом аспектах
исследования метафоры, «Учёные записки МГПИИЯ», 1971, т. 58;
Проблема символа и реалистическое искусство, М., 1976;
Иванов В. В., Очерки по истории семиотики в СССР, М.,
1976;
Кожевникова Н. А., Об обратимости тропов, в кн.:
Лингвистика и поэтика, М., 1979;
Арутюнова Н. Д., Языковая метафора (синтаксис и лексика),
там же;
Pongs H., Das Bild in der Dichtung, Bd 1. Versuch
einer Morphologie der metaphorischen Formen, 2 Aufl., Marburg,
1960;
Burke K., Language as symbolic action, Berk. - Los Ang.,
1966;
Kuryłowicz J., Metaphor and metonymy in
linguistics, «Zagadnienia rodzajów literackich»,
1967, t. 9, zesz. 2;
Todorov T., Littérature et signification, P.,
1967;
Steiger E., Grundbegriffe der Poetik, 8 Aufl.,
Z. - Freiburg, 1938;
Rhétorique générale, P., 1970;
Henry A., Métonymie et métaphore, P.,1971;
Jakobson R., Questions de poétique, P.,
[1973];
LeGuern M., Sémantique de la métaphore et de la
métonymie, P., [1973];
Ruwet N., Synecdoques et métonymies, «Poétique»,
1975, v. 23;
Schofer P., Rice D., Metaphor, metonymy
and synecdoche, «Semiotica», 1977, v. 21;
Lodge D., The modes of modern writing: metaphor,
metonymy and the typology of modern literature, L., 1977.
В. Н. Топоров.
Тропы (от греч. tropos - способ, прием, образ). Т. - это такие обороты, которые основываются на употреблении слов в переносном значении. Они используются для усиления выразительности речи оратора. Квинтилиан считал, что Т. - такое изменение собственного значения слов или словесного оборота, при котором происходит обогащение этого значения. К Т. относятся отдельные слова, которые употребляются необычным образом. Механизм образования, а впоследствии и воздействия Т. основан на его двуплановости, совмещении двух семантических планов.
Употребление Т. заключает в себе современную реализацию двух значений:
1) буквального, т. е. общеязыкового;
2) иносказательного, переносного, ситуативного, т. е. относящегося к конкретному, данному случаю. Совмещение этих значений в Т. и позволяет создавать с их помощью образ.
Единой общепринятой классификации Т. (так же, как и фигур) не существует. Еще Квинтилиан подчеркивал, что между филологами и даже философами происходит нескончаемый спор о родах и видах Т., их числе, а также их отношении между собой. О различных подходах к систематике Т. будет сказано дальше, а пока приведем некоторый вариант классификации.
Т. можно разделить на две группы:
1) Т. слов (М.В. Ломоносов называл их Т. речений);
2) Т. предложений. В первую группу входят Т., используемые для усиления выразительности.
Наиболее часто в эту группу включаются следующие Т.:
1) метафора
2) метонимия
3) синекдоха
4) антономазия (антономасия)
5) ономатопейя (ономатопея)
6) катахреза (катахрезис)
7) металепсис (М.В. Ломоносов не включает в эту группу ономатопейю).
Вторую группу Т., т. е. группу Т. предложений, составляют Т., употребляемые для украшения. К ним чаще всего относятся такие Т., как:
1) аллегория
2) эмфаза (эмфазис)
3) перифраза (перифразис)
4) эпитет (эпитетон)
5) ирония
6) гипербола
7) литота
8) эвфемизм.
(М.В. Ломоносов не включает в эту группу Т. эпитет и эвфемизм, а литоту рассматривает как разновидность гиперболы.)
Говоря о проблемах, связанных с классификацией Т., определением того, какие именно обороты речи можно к ним относить, В.П. Григорьев выступает против попыток отнести к Т. (он пишет - «связать с понятием Т.») перифразу и эпитет (хотя весьма многие исследователи считают их таковыми), а также и параномазию, которые, по его мнению, часто, но не обязательно всегда обладают «тропическим значением». Имеют место случаи включения в состав Т. такого оборота речи, как сравнение (хотя, строго говоря, сравнение, к примеру, в логике рассматривается как прием, сходный с операцией определения). В.П. Григорьев отмечает также, что недостаточно выяснены отношения метафоры с олицетворением, символом, аллегорией, а также оксимороном (оксюмороном). Существует и целый ряд других проблем, связанных с изучением Т.
Классическая теория Т. восходит к Аристотелю, Деметрию, автору «Риторики к Гереннию», Цицерону, Псевдо-Лонгину и Квин-тилиану. Деметрий, в частности, говорил о возможности, используя Т., в некоторых случаях возвысить незначительный предмет. Правда, он настаивал на необходимости «блюсти умеренность». Автор «Риторики к Гереннию» рассматривал Т. как «украшения, образующие единый, особый род». Он считал, что для всех Т. характерны «отказ от обычного значения слов и сопровождаемый некоторой приятностью переход речи к иносказанию».
В современной стилистике и поэтике Т. рассматриваются как одна из разновидностей фигур. В частности, М.Л. Гаспаров включает их в специальную группу фигур переосмысления.
Качественно новый этап в разработке учения о Т. - трополо-гии - наступает во второй половине XX в. по двум причинам.
Во-первых, исследования P.O. Якобсона, которые подтвердили противопоставление метафоры и метонимии, ибо метафора генерирует ассоциации по сходству, а метонимия - по смежности. Это позволило, как подчеркивает В.Н. Топоров, не только операцион-но различать поэтический (метонимический) язык, но и отослать к двум осям языка: 1) парадигматической, на которой совершается выбор элементов; 2) синтагматической, на которой происходит комбинация выбранных элементов.
Во-вторых, возникновение новой, или общей, риторики (неориторики), в первую очередь во Франции и франкоязычной части Бельгии (Льежский университет). Н.А. Безменова выделяет несколько направлений неориторики, наиболее важными из которых являются следующие: 1) аргументативная риторика (X. Перельман, Льеж); 2) метариторика, особенно риторическая критика (Р. Барт, Цв. Тодоров, Ж. Коен, Ж. Женетт, П. Куэнц, М. Арриве и др.); 3) общая риторика (Льежская школа неориторики: Ж. Дюбуа, Ф. Эде-лин, Ж. Клинкенберг, П. Менге, Ф. Пир, А. Тринон и др.).
Принципиальными по значимости были работы Р. Барта, основанные на идеях структурализма. Исследования специалистов в области неориторики позволили совершенно по-новому взглянуть на классификацию Т.
Во-первых, было выделено три основных, или главных, Т.: 1) метафора; 2) метонимия; 3) синекдоха (вид метонимии).
Во-вторых, было предпринято несколько попыток найти некий «первотроп», который является исходным и к которому можно свести (или, наоборот, из него вывести) два других основных Т., а затем на их основе провести систематизацию остальных Т. и фигур.
Были предложены следующие варианты:
1) Цв. Тодоров основным Т. считает синекдоху, ее удвоение, по его мнению, образует метафору.
2) Льежская школа общей риторики во главе с Ж. Дюбуа также основу видят в синекдохе, из которой они выводят и метонимию, и метафору (хотя они называют себя «группой мю» - от первой буквы греческого названия Т. - «метафора»).
3) Итальянец У. Эко в качестве основного Т. рассматривает метонимию. Существуют и другие точки зрения.
Таким образом, исследование Т. в сегодняшней науке - одно из самых бурно развивающихся и перспективных направлений.
Лит.: Античные теории языка и стиля. - М; Л., 1936. - С. 214-226; Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв.: Трактаты, статьи, эссе. - М, 1987; Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М., 1994; Безменова НА. Очерки по теории и истории риторики. - М., 1991 (глава 5. Французская неориторика XX в.); Гаспаров М.Л. Фигуры // Литературный энциклопедический словарь. - М., 1987; Григорьев В.П. Тропы // Там же; Деметрий. О стиле // Античные риторики. - М., 1978. - С. 258-259; Квинтилиан. Двенадцать книг риторических наставлений: В 2-х частях. - СПб., 1834; Кожевникова НА. Об обратимости тропов // Лингвистика и поэтика. - М., 1979; Корольков В.И. Троп // Краткая литературная энциклопедия. - М., 1972. - Т. 7; Ломоносов М.В. Краткое руководство к красноречию: Книга первая, в которой содержится риторика, показующая общие правила обоего красноречия, то есть оратории и поэзии, сочиненная в пользу любящих словесные науки // Антология русской риторики.- М., 1997.- С. 147-153; Львов М.Р. Риторика: Учебное пособие для учащихся 10-11 классов. - М., 1995; Наследие Эллады: Энциклопедический словарь / Сост. Ю.И. Сердери-ди. - Краснодар, 1993; Неориторика: Генезис, проблемы, перспективы. - М, 1987; Общая риторика. - М., 1986; Панов М.И. Введение в риторику // Теория и практика коммуникации: Программы, практикумы, переводы, дайджесты. - М., 1996; Панов М.И. Риторика от античности до наших дней // Антология русской риторики. - М., 1997. - С. 31-39; Перельман X, Ольб-рехт-Тытека Л. Новая риторика: Трактат об аргументации // Язык и моделирование социальных взаимодействий.- М., 1987; Розенталь Д.Э., Теленкова МА. Словарь-справочник лингвистических терминов: Пособие для учителя. - М., 1985; Скребнев Ю.М. Троп // Русский язык: Энциклопедия. - М, 1979; Скребнев Ю.М. Тропы и фигуры как объект классификаций // Проблемы экспрессивной стилистики. - Ростов-на-Дону, 1987; Тодоров Цв. Поэтика // Структурализм: «За» и «против». - М., 1975; Топоров В.Н. Тропы // Лингвистический энциклопедический словарь. - М., 1990; Хазагетов Т.Г., Ширина Л. С. Общая риторика: Курс лекций и словарь риторических фигур. - Ростов-на-Дону, 1994; Якобсон Р. Работы по поэтике. - М., 1987.
М.И. Панов 258