Рецензия ¤
Герд А. С. [Рецензия] // Известия Академии
наук СССР. Серия литературы и языка. - М.: Наука, 1991. - Т. 50. № 4. -
С. 373-375. - Рец. на кн.: Лингвистический энциклопедический словарь /
Гл. ред. В. Н. Ярцева. - М.: Сов. энциклопедия, 1990. - 683 с.
1990 год ознаменовался выходом в свет капитального однотомного
лингвистического энциклопедического словаря объёмом в 162 листа
(далее ЛЭС; энциклопедический словарь - ЭС). ЛЭС удачно продолжает серию
специальных однотомных ЭС, изданных ранее. Серьёзное и
профессиональное рассмотрение ЛЭС по направлениям, дисциплинам,
языкам представителями отдельных специальностей ещё впереди.
В связи с этим остановимся пока на целостном рассмотрении ЛЭС как одного
из видов специальных словарей-справочников, представляющих научное
знание, научную информацию в особо сжатой, компрессированной форме. Наша
цель - не содержательный лингвистический анализ ЛЭС, а обсуждение
общих принципов данного издания, энциклопедических словарей по
Напрашивается прежде всего сопоставление ЛЭС с энциклопедией «Русский
язык» (М., 1979). Во многом, включая и авторство отдельных статей, ЛЭС
продолжает традиции этой энциклопедии. Однако в ЛЭС впервые столь
обстоятельно собрана, описана и по-своему внутренне
систематизирована вся русская терминология общего языкознания,
В статье от Редакционной коллегии читаем: «Словарь ставит своей целью
дать систематизированный свод знаний о человеческом языке, о
языках мира, о языкознании как науке». И следует сказать, что эту задачу
ЛЭС выполнил. Различными лексикографическими путями ЛЭС описывается
свыше 5400 терминов (понятий). При этом словарь даёт самую современную
интерпретацию основных понятий общего языкознания и структурной
лингвистики. В нём весьма последовательно представлены все
основные категории и единицы языка как системы,
методы его изучения. В нём впервые в компактном
и стройном виде собраны сведения более чем о 2100 языках мира.
Разделы, посвященные отдельным языкам и группам языков, бесспорно,
являются наиболее удачными и стройными. Их метаязык действительно
доступен широкому кругу читателей. В каждой статье даётся краткое (и что
особенно ценно) типовое определение, затем указания на ареал, число
говорящих, диалекты, особенности структуры, на
диалектную основу литературного языка, сведения о письменности, о литературном
Логичностью и стройностью отличаются также статьи о видах письма, о
направлениях, школах и дисциплинах. На первый взгляд ЛЭС распадается
как бы на две части: словарь языков и словарь основных теоретических
понятий. В то же время это противопоставление только кажущееся.
Во-первых, статьи о языках пронизаны той же терминологией общего
языкознания, а во-вторых, связующим звеном обеих частей служат статьи об
истории изучения групп языков, о дисциплинах (германистика, славистика, финно-угроведение), по историографии лингвистики. Таким образом, единый
алфавитный порядок расположения всех статей следует признать и удачным,
и удобным. В целом в словаре продумана подача родовых и видовых
терминов, синонимов, транскрибирование.
Содержание каждой статьи дополняется библиографией.
Словарь содержит детальный список сокращений,
сводный указатель терминов, индекс фамилий учёных. Особую самостоятельную
справочно-информационную ценность представляет и указатель языков мира. И если аннотированный
именной указатель, по-видимому, требует в перспективе детальной
корректировки по хронологическим периодам, дисциплинам,
направлениям, языкам и может пока рассматриваться лишь как словник
для соответствующих фрагментов будущей лингвистической
энциклопедии, то в настоящем словаре явно не хватает указателя авторов
По уровню и форме представления научного знания, по методике ЛЭС,
исключая статьи о языках и статьи историографические, рассчитан на
лингвистов с определённым, достаточно высоким уровнем эрудиции. Однако
именно это свойство словаря при всей его уязвимости для критики и делает
его подлинно научным трудом, несущим пользователю не только уже
известные факты, но и новое оригинальное теоретическое знание.
Наши замечания имеют целью наметить пути возможной оптимизации ЛЭС
как типа информационно-справочного издания по языкознанию. Одни статьи
в ЛЭС ограничиваются строгим описанием признаков понятия, другие
перегружены рассмотрением разных точек зрения, позиций и поимённым
упоминанием их авторов. В этом отношении, с одной стороны, весьма
речевая», «Анафорическое отношение»,
«Аорист», «Антонимы», «Афазия», «Будущее
время», «Вид глагольный», «Дистрибутивный анализ», «Инверсия», «Инфинитив», «Калька», «Лингвистика
текста», «Синтагма»; с другой -
предложения», «Аналогия», «Звукосимволизм», «Знак языковой», «Морфонема», «Разговорная речь», «Референция», «Речевой акт», «Речь», «Слово».
Первые строго и логично передают основное содержание понятия, не
входят в обсуждение и анализ разных подходов, позиций, точек зрения, не
содержат перечней фамилий и производят гораздо более целостное и удачное
впечатление. В статьях второго рода порой трудно уловить суть, изложение
содержания понятия тонет в ссылках на авторов, по жанру они приближаются
к дискуссиям в журнале.
Так, например, статья «Морфема»
содержит весьма обстоятельный анализ самых разных подходов, но в ней
нередки предложения типа «Так, под морфемой может пониматься», «Иногда
также трактуются...». Отметим, что здесь же рядом статья «Морфемика» выдержана совсем в другом ключе.
Думается, что чем сложнее понятие, тем более строго и по возможности
просто оно должно быть описано в ЭС. Стремление же охватить всё
разнообразие мнений оборачивается порой невниманием к сути вопроса.
В той же статье «Морфема» нет указания на типы морфем по отношению к слогу, ударению, валентности, функции, степени связанности.
Показательно, что ни Литературный, ни Философский, ни Юридический, ни
Биологический энциклопедические словари при описании объектов науки
почти совсем не прибегают к рассмотрению различных авторских
интерпретаций и точек зрения. Подлинно научный отраслевой ЭС имеет
право и на свою научную позицию, а однонаправленное, однозначное,
нейтральное описание понятия и есть репрезентация подобной позиции.
В конечном счёте эти вопросы связаны с более строгой отработкой
типологии словарных статей и модели описания понятия.
В целом возможности оптимизации структуры статей о терминах теории в
ЛЭС, по-видимому, ещё далеко не исчерпаны. Некоторый анализ разных
подходов, течении оправдан только в статьях о дисциплинах, направлениях
(аспектология, диалектология), теориях (знаковые теории языка), об истории изучения групп
языков. Но и здесь, в ЛЭС, такие статьи иногда превращаются в списки
фамилий («Иранистика», с. 199-200).
Выгодно отличается в этом отношении статья «Сравнительно-историческое языкознание», в которой
основное внимание концентрируется не на фамилиях, а на проблемах
В статьях о дисциплинах, течениях порой нарушены пропорции в
изложении состояния науки отечественной и зарубежной. Так, статьи «Диалектология» и «Лингвистическая география» посвящены
преимущественно опыту России, СССР. В большинстве статей ЛЭС ощущается
неоправданный крен к упоминанию авторов 50-80‑х годов XX в.
Аналогичные по жанру статьи Биологического, Физического или Философского
словарей выдержаны в целом более строго и лаконично (см. в первом
словарные статьи «Генетика», «Гидробиология», «Микробиология»;
«Магнетизм», «Квантовая электроника» - во втором; «Структурализм» - в
третьем).
Каждая статья начинается определением значения термина, за которым
далее следует описание содержания понятия. Но даже статьи о том или ином
языке или группе языков иногда непоследовательны по структуре. Так,
одни из них вдруг включают в конце сведения об этапах изучения и
конференциях (креольские языки),
другие ограничиваются ссылкой на статьи, где говорится об истории
изучения (лакско-даргинские языки, славянские языки), а третьи кончаются
длинными списками авторов, изучавших те или иные языки.
Нельзя не отметить отсутствие логических связей между определениями
терминов, связанных между собой тематически и семантически. Так, в
«Разновидность данного языка, употребляемая в качестве средства общения
лицами, связанными тесной территориальной, социальной или
профессиональной общностью». А рядом в статье «Диалектология» диалект рассматривается уже
только как местная территориальная разновидность языка. В некоторых
статьях вдруг арабскими цифрами выделяются разные значения одного
термина («Активный словарь», «Сленг»). В словарной статье ЛЭС
выделяются синонимы (в скобках после заголовочного слова), курсивом
внутри статьи - термины, которые имеют свои полные словарные статьи, и в
разрядку - термины, которые помещены на своём месте с отсылкой
«см.».
Но и при таком подходе возникает ряд недоразумений. Например, при
термине «Славистика» в скобках стоит
«славяноведение», в указателе на с. 644 термина «славяноведение» нет.
В разрядку выделяются также и подзаголовки: «Описательная
диалектология», «Историческая диалектология» - в статье «Диалектология» и ключевые термины «группа говоров»,
«наречия», «диалектная зона» - в статье «Диалект», и названия дисциплин -
«Терминоведение» - в статье «Термин»,
«основообразующий элемент» и типы аффиксов по значению - в статье
«Аффикс». По-видимому, целесообразно
было бы в конце словарной статьи на основной родовой термин за особым
знаком собрать отдельно все собственно видовые термины и отдельно здесь
же термины, связанные с данными ассоциативно; синонимы поместить на
своём алфавитном месте с отсылочным определением «То же, что...».
Достаточный опыт такой подачи данных накоплен в зарубежной
научно-технической лексикографии.
Вопросам полноты словника по отдельным проблемам, направлениям должны
быть посвящены специальные рецензии. Однако даже выборочный подход
показывает, что словники по разным тематическим группам лингвистической
терминологии не равноценны ни в количественном, ни в качественном
отношении. Наиболее стройную картину, по-видимому, представляет
терминология грамматики. Но в словнике, например, отсутствуют такие
термины общей лексикографии, как «Словарная
статья», «Словник», «Помета», «Определение (дефиниция)», «Оттенок
значения», «Употребление», «Иллюстрация (цитата)
лексикографическая», а понятие слова трактуется только абстрактно
Представляется, что ЛЭС, который стремится к отражению «современных
научных знаний о языке», и лексикографически должен строиться на
современных идеях о формировании словника путём моделирования отдельных
терминосистем как фрагментов моделей знания. Однако такой подход
предполагает создание отдельных специализированных микрогрупп по
проблемам ещё на этапе предварительной подготовки ЭС. Несколько странным
выглядит в ЛЭС отсутствие отдельных словарных статей на такие
общенаучные понятия, как «Структура», «Прогноз», «Прогнозирование»,
«Неопределённость», «Множество», «Различие», «Тождество», «Этногенез».
Было бы, по-видимому, целесообразно увязать словники ЛЭС и Философского
ЭС (например, в Философском и Литературном ЭС находим статью
«Структурализм», а в ЛЭС - «Структурная лингвистика»),
Не всегда ясны принципы выделения опорных слов в словосочетаниях; ср. речевое общение, речевой акт, речевые
расстройства, но акустика речевая,
ритм речевой; компонентного анализа метод, но дистрибутивный анализ.
Весьма затрудняет пользование словарём отсутствие инверсионного
пермутационного указателя. Как найти в ЛЭС все законы, все теории,
школы? Желателен был бы и указатель авторов, упоминаемых в
библиографиях к статьям. Уровень доступности статей в ЛЭС всё же весьма
разный. В перспективе естественным и необходимым продолжением ЛЭС должны
явиться, с одной стороны, Лингвистическая энциклопедия и поязыковые
энциклопедии (Иранская, Германская, Финно-угорская), а с другой - ЛЭС,
рассчитанный во всех частях на широкого читателя: на учителей,
историков, этнографов, журналистов.
Вряд ли стоит сомневаться, что ЛЭС, фундаментальный коллективный труд
советских языковедов, станет настольным справочником не только для
лингвистов, но и для каждого, кто пожелает получить углублённые
сведения о природе языка и языков мира.
А. С. Герд