Все словари русского языка: Толковый словарь, Словарь синонимов, Словарь антонимов, Энциклопедический словарь, Академический словарь, Словарь существительных, Поговорки, Словарь русского арго, Орфографический словарь, Словарь ударений, Трудности произношения и ударения, Формы слов, Синонимы, Тезаурус русской деловой лексики, Морфемно-орфографический словарь, Этимология, Этимологический словарь, Грамматический словарь, Идеография, Пословицы и поговорки, Этимологический словарь русского языка.

сверхтекст

Стилистический словарь

СВЕРХТЕКСТ - совокупность высказываний или текстов, объединенных содержательно и ситуативно. Это целостное образование, единство которого зиждется на тематической и модальной общности входящих в него единиц (текстов). Сверхтекст ограничен во времени и пространстве; как целостная речевая единица имеет коммуникативные полюсы - автора и адресата.

Представление о С. отражает культуроцентрический подход к интерпретации общелингвистического понятия текст: ситуативно-тематическое объединение разных текстов (высказываний), в том числе принадлежащих разным авторам, выступает как частносистемное речевое образование, входящее в общую систему культурного фонда нации. Таким образом, С. является единицей культуры и понятием лингвокультурологии.

В качестве таких С. выступают, напр., разного рода листовки, воззвания, плакаты и т.п., призывавшие в годы Великой Отечественной войны к борьбе с захватчиками, или тезисы научной конференции, объединенные одной исследовательской проблематикой, или система толкований социальных и научных понятий ("материя", "знание", "производственные отношения", "аксиология", "экзистенционализм", "материализм" и др.), связанных на основе определенной - коммунистической - идеологии, т.е. система понятий-идеологем в словарях философских терминов, издававшихся в Советском Союзе до 1991 г., или весь массив текстов-анекдотов на тему "Штирлиц", "Василий Иванович Чапаев", "Вовочка" и т.п.

Количество компонентов (структурных единиц) в С. может быть разным - от двух-трех единиц (например две-три газетные статьи, посвященные одной теме) до трудно определимого количества (например анекдоты одной тематики, общее количество которых определяется лишь гипотетически). При этом единство компонентов в рамках С. обеспечивается цельностью затекстового денотата, который определяет его (сверхтекста) семантическую разновидность, относя С. либо к тематическому, либо к модальному варианту. С. тематического типа представляет собой объединение разных текстов/высказываний на основе единства темы (анекдоты, тезисы, рекламные блоки, публицистические статьи и др.); С. модального типа объединяет тексты/высказывания на основе единства отношения их содержания к действительности или единства отношения автора к содержанию, выражаемому в тексте (тексты-идеологемы, тексты-императивы, тексты-советы и т.п.). В содержательном поле модальных С. доминирует целенаправленное волеизъявление того или иного значения.

Н.А. Купина и Г.В. Битенская предлагают следующую типологию сверхтекстов:

1. С. закрытые и открытые. Закрытый С. отличается обязательной законченностью (завершенностью) и имеет маркированный конец. Открытый С. не имеет маркированного конца и поэтому отличается незавершенностью, предполагающей продолжение С., его количественно-качественное развитие. Напр.: совокупность коммунистических лозунгов можно назвать закрытой системой, которая не способна развиваться в силу социально-исторических условий современной российской действительности; в качестве открытого С. может выступать система демократических лозунгов наших дней, которая в будущем может изменяться не только количественно, но и качественно.

2. С. различаются в зависимости от вида коммуникативной рамки, а именно с точки зрения категорий адресанта и адресата. В аспекте категории адресанта С. подразделяются на авторские и неавторские. Авторские С. характеризуются соотнесенностью с конкретным автором (авторами) - создателем (создателями) входящих в С. отдельных текстов. Напр., поэтический цикл, сборник научных статей, серия завершенных, относительно самостоятельных романов (рассказов, повестей) с одним главным действующим лицом (произведения А. Кристи, Б. Акунина напр.) и т.п. Неавторские С. характеризуются отсутствием конкретного автора-создателя текста. При этом "неавторство" сверхтекста может быть выражено, во-первых, как обобщенно-анонимный образ автора - авторы считалок, поговорок, прибауток, анекдотов и пр. существуют, но в сознании носителей языка ассоциируются с народом, во-вторых, как обобщенно-собирательный образ автора, когда автор известен в целом, но не определен в своем конкретном проявлении - лагерная поэзия сталинского периода, студенческие песни и т.п.

В аспекте категории адресата выделяются С., ориентированные на относительно конкретного адресата и на адресата максимально обобщенного. С. с конкретным адресатом - это такие единства текстов/высказываний, адресат которых в принципе предполагаем автором, обозрим не только в общих чертах, но и в некоторых частных моментах; такой адресат поэтому поддается гипотетическому конструированию в момент создания текста. Можно сказать, что адресат здесь понимается как сознание, с которым автор вступает в мысленный диалог. Это, напр., предполагаемый читатель специализированных (профессиональных, социально ориентированных) газет и журналов, читатель научных трудов, отдельные группы избирателей, напр. сельские работники или студенчество, потребитель рекламы "суженной" тематики (бытовые приборы, чистящие средства, лекарства для пожилых людей и др.) и т.д.

С. с максимально обобщенным адресатом ориентированы на современную аудиторию читателей (слушателей, потребителей, пользователей) вообще. В системе газетных С. это, напр., читатели таких общенациональных газет, как "Аргументы и факты", "Комсомольская правда" и некоторых др.

Отдельно выделяют С. с размытой позицией адресата. К ним относятся газеты или другие тексты, не имеющие своего специального адресата или потерявшие его.

3. С точки зрения степени структурной определенности выделяются С. однотипно структурированные и неоднотипно структурированные. Однотипно структурированные С. - это единства с наибольшей структурной определенностью. Единицами таких С. являются однотипные канонические тексты, например, стихи определенного поэтического цикла или статьи в научном сборнике. Единицами неоднотипно структурированных С. служат неканонические тесты, или текстоиды. К ним можно отнести лозунги, словарные статьи-идеологемы в энциклопедических или толковых словарях.

Выбор единицы анализа зависит от задач исследования и от типа С.

В однотипно структурированных С. единицей анализа является текст или текстоид, т.е. языковые составляющие, служащие единицами соответствующих С., - лирическое стихотворение, лозунг, реклама и др.

В неоднотипно структурированных С. единица анализа выбирается в зависимости от степени ощутимости в тексте категориальной доминанты. Так, категориальной доминантой лагерной поэзии как сверхтекста может служить смысл "пространство". Тогда единицей анализа оказывается, напр., речевой сигнал ценностного представления о пространстве, сконцентрированный в отрезках разной протяженности: звук, подчеркивающий замкнутость пространства - начальный, серединный или конечный з, приставка за-, сама идея, воссоздающая идею замкнутости, кольцевая композиция, семантические и смысловые повторы и др.

Методика анализа сверхтекстовых систем выходит за пределы лингвистического анализа, но не отрывается от него полностью.

Лит.: Купина Н.А., Битенская Г.В. Сверхтекст и его разновидности // Человек-Текст-Культура. - Екатеринбург, 1994.

Н.В. Данилевская

Полезные сервисы

лондонская школа

Лингвистика

Ло́ндонская шко́ла -

одно из направлений структурной

лингвистики. Сложилось и организационно оформилось в 40‑х гг. 20 в.

Основоположник Л. ш. - Дж. Р. Фёрс, вокруг которого объединились

У. Аллен, М. А. К. Халлидей, Р. Х. Робинс, У. Хаас, Ф. Р. Палмер и

другие.

Л. ш. стремится к построению общей теории, в рамках которой можно

было бы найти объяснение специфических особенностей конкретных языков,

выработать адекватные методы

структурно-функционального их исследования. В становлении Л. ш.

важную роль сыграли национальные традиции британского языкознания,

которое с середины 19 в. интенсивно исследует живые языки

разнообразных типов, так называемые «примитивные» или «экзотические»

языки, а также культурно-социологическая доктрина Б. Малиновского,

этнографа и антрополога, развившего теорию, согласно которой язык и

культура обладают некоторыми общими свойствами: и в культуре, и в языке

проявляются основные побуждения, желания, потребности, обусловленные

социальной и биологической природой человека. Под культурой понимается

весь контекст человеческого поведения. По Малиновскому и Фёрсу,

общество, личность и язык функционально-генетически тесно связаны: для

научного проникновения в их сущность необходим учёт функциональной

стороны этих трёх компонентов. Устанавливается связь имманентных по

своему существу социологических и лингвистических структур.

На формирование общелингвистического кредо Л. ш. известное

опосредованное влияние оказали некоторые идеи Э. Дюркгейма и Ф. де

Соссюра и положения бихевиоризма (см. также Бихевиоризм в языкознании). Развиваемой ею теории

соотношения языка и культуры близки положения об установлении

соотношения социальных и языковых структур на основе антропологических и

этнографических теорий Л. Леви-Брюля, К. Леви-Строса, Э. Сепира и

Б. Уорфа (см. Сепира - Уорфа

гипотеза), которые подвергались критике в советском

языкознании.

Фёрс и его последователи призывают изучать живые языки, особенно

малоизученные языки Азии и Африки. Однако культурно-исторические идеи

были лишь фоновыми для Л. ш. Ряд работ лингвистов, примыкавших к Л. ш.,

были конкретно грамматическими и продолжали традицию английских

грамматистов, таких, как, например, Г. Суит.

Задача языкознания для Л. ш. - создание совокупности технических

приёмов для изучения языковых явлений. Языкознание автономно, т. е. не

обязательно опирается на данные других наук - психологии, социологии и

т. п. Метод описания для Л. ш. - это общий принцип, или система

критериев, которыми руководствуется исследовательская практика. Понятие

«язык» употребляется в трёх основных значениях: как побуждение и

внутренние стимулы в природе человека, т. е. естественный дар; как

традиционные системы или привычки, т. е. постоянное усвоение языковых норм и активное владение ими, язык в этом смысле -

определённая система; как обобщённый термин для бесчисленного

множества индивидуальных высказываний или

языковых актов. Различаются «структуры» и «системы», подчинённые

разграничению синтагматических и парадигматических отношений между единицами языка. Выделение структур связано с

установлением синтагматических отношений (структуры горизонтальны и

одномерны). Выделение систем связано с установлением

парадигматических отношений (системы вертикальны, объёмны и

многомерны).

«Значение» рассматривается Л. ш. как сложное лингвистическое явление,

требующее исследования на всех уровнях языковой структуры. Значение

какой-либо формы можно раскрыть лишь на основе анализа её употребления.

Значение состоит из отдельных элементов, выделение которых достигается

поуровневым его членением как целого. В анализе значения важнейшую роль

играет контекстуализация, т. е. приём установления контекста применительно к каждому языковому уровню.

В терминологии Л. ш. выделяются так называемые модусы значения - фонологические, лексические

и т. п. Различаются два важнейших вида контекстуализации: ситуационный

контекст и социальный контекст. Контекст ситуации - это реальный

словесный контекст. На лексическом уровне - это типичное и постоянное

окружение, именуемое коллокацией. Контекстуализация формы на

грамматическом уровне - это приём соположения взаимосвязанных

грамматических категорий, именуемый коллигацией.

Конкретные исследования Л. ш. касаются следующих проблем: место и

функции языка в обществе; язык и культура; сущность языка и его

определение; движущие силы развития языка; строение языка; выделение

языковых уровней и единиц; задачи языкознания; система лингвистического

описания; система терминов лингвистического описания; существенные

признаки лингвистических категорий и критерии их установления;

возможность привлечения экстралингвистических данных к

лингвистическому анализу; языковое значение и его место в

лингвистическом анализе; ситуационная теория значения; понятие

контекста; виды контекста; функциональное расслоение языка; личность в

связи с исследованием языка; просодический

анализ. В Л. ш. проводилось изучение функционирования языка в разных

ситуациях общения: в общественных и религиозных церемониях, во

взаимоотношениях людей разных рангов.

Исследования, проводившиеся в Л. ш., сыграли определённую роль в

становлении социолингвистики, а

также функциональной грамматики, контекстуальной

грамматики и лингвистики текста.

Фёрс Дж. Р., Техника семантики, пер. с англ., в кн.: Новое

в лингвистике, в. 2, М., 1962;

Кубрякова Е. С., Из истории английского структурализма

(Лондонская лингвистическая школа), в кн.: Основные направления

структурализма, М., 1964;

Ольховиков Б. А., История языкознания. Лондонская

лингвистическая школа, М., 1974 (лит.);

Firth J. R., Papers in linguistics, 1934-1951,

L. - Oxf., 1957;

Studies in linguistic analysis, Oxf., 1957;

Langendoen D. T., The London school of

linguistics. A study of the linguistic theories of B. Malinowski and

J. R. Firth, Camb. (Mass.), 1968 (лит.);

Halliday M. A. K., An introduction to functional

grammar, L. - [a. o.], 1985.

Т. А. Амирова.

Полезные сервисы

универсальные грамматики

Лингвистика

Универса́льные грамма́тики

(«всеобщие», «общие», «рациональные», «философские», «аналитические»

грамматики) - грамматики, в которых грамматические категории

объясняются через категории мышления. В У. г. рассматривается

номенклатура понятий и принципов, предположительно общих для всех

людей в области восприятия и осмысления действительности, и,

соответственно, необходимый набор грамматических категорий для выражения мысли в

речи. У. г. восходят к «всеобщим» и «философским» грамматикам 16-17 вв.

Первым фундаментальным грамматическим сочинением, основанным на «новых

началах», а именно на «анализе мысли» с точки зрения «операций

рассудка», на анализе общих смысловых категорий восприятия человеком

действительности, является изданная в 1660 во Франции и многократно

переиздававшаяся как во Франции, так и за её пределами «Grammaire générale et raisonnée de Port-Royal»

(«Всеобщая и рациональная грамматика Пор-Рояля»), авторы которой -

аббаты монастыря Пор-Рояль (или Пор-Руаяль) А. Арно и К. Лансло. В этой

грамматике соединилась тонкость методического подхода к анализу фактов

языка с философским осмыслением основных грамматических категорий и

понятий. Традиционные, восходящие к античности методы описания языка по частям

речи и грамматическим категориям, применявшиеся зачастую без учёта

специфики материала языков и без осмысления основных значений

грамматических категорий, делали грамматику 17 в. наукой запутанной и во

многом непоследовательной, вели к процветанию в обучении грамматике

схоластических принципов и различных мнемонических приёмов в ущерб

постижению «разумных» начал языка. Авторы грамматики Пор-Рояля

полагали, что их метод поможет постичь основы «рационального» подхода к

изучению языка, базирующегося на «анализе мысли» с позиций способностей

разума. Поэтому центральным звеном теории Пор-Рояля стало описание

«операций рассудка», при помощи которых человек воспринимает,

анализирует и осмысляет окружающую действительность. Операции рассудка

постижимы и выразимы только через язык и на языке. Таким образом,

сформировалось одно из ключевых понятий У. г.: язык является «средством

анализа мысли», а слова - это «звуки отчётливые и членораздельные, из

которых люди составили знаки для обозначения

своих мыслей».

Грамматика Пор-Рояля разделена на 2 части: «Слова как звуки» и «Слова

как средства выражения и передачи мысли», состоящие соответственно из

6 и 24 глав. Во 2‑й части содержатся положения об «основных операциях

рассудка» и соответствующих им языковых категориях. «Операции

рассудка» - «представление», «суждение»,

«умозаключение». Соответственно им языковые категории реализуются в

принципиальных функциональных различиях между частями речи. Имена (существительные и прилагательные), местоимения, артикли

соотносятся с операцией «представления», глаголы, отглагольные части речи, а также союзы и междометия являются

языковой реализацией способности к «суждению». Способность к

«умозаключению» реализуется на уровне связного текста (особенно в так

называемых периодах). Для определения частей речи применение лишь

логико-семантических критериев

признавалось недостаточным, учитывалась роль слова в предложении.

В грамматике Пор-Рояля последовательно решается проблема «общего» и

«частного»: набор логико-смысловых категорий, находящих то или иное

выражение в языках на грамматическом или лексическом уровнях,

составляет «общее», а эмпирическое постижение свойств «языка вообще»

через изучение грамматической организации отдельных языков -

«частное». «Общее» постижимо через «частное», а «частное» - через

«общее». Например, понять, является ли та или иная грамматическая

категория «общей», можно лишь через «частное» изучение фактов языков,

которое показывает, что на самом деле нет «общих» грамматических

категорий, а есть лишь более или менее распространённые способы

реализации логико-смысловых категорий, которые считались

действительно универсальными. Категории же, являющиеся

формальными, например категория рода, не могут

выступать в виде «общих» категорий (см. также Универсалии языковые, Логическое направление в языкознании).

Существенным шагом вперед в описании имени явился принцип отделения

«субстанции» от «акциденции» в области именования с учётом специфики

реализации логических категорий в языкечастности, на

синтаксическом уровне).

Универсальной грамматике Пор-Рояля предшествовала длительная

традиция, изучение которой началось лишь в последнее время

[грамматические трактаты средневековых «модистов»; «Минерва, или

О причинах латинского языка» Ф. Санчеса (Санкция; 16 в.) в Испании и

др.], однако название именно грамматики Пор-Рояля стало родовым и

послужило источником наименования многих других грамматических

сочинений, созданных в традициях грамматики Пор-Рояля. Как правило,

«общие и рациональные» грамматики дополнялись трактатами по «логике, или

искусству мышления». Наиболее полно идеи «общей и рациональной»

грамматики были развиты в 18 в. во Франции в трудах С. Ш. Дюмарсе

(1769), Н. Бозе (1767), Э. Б. де Кондильяка (1775) и в Англии, особенно

в работах Дж. Харриса («Hermes or philosophical inquiry

concerning language and universal grammar», 1751), Дж. Битти

(«The theory of language», 1788), лорда Монбоддо,

Дж. Пристли. Идеи У. г. получили развитие в большинстве

западноевропейских стран, а также в России, особенно в конце 18 -

начале 19 вв. (см. Языкознание в

России).

Развитие идей «общей и рациональной» грамматики привело к тому, что к

середине 18 в. единый ранее предмет грамматики разделился на 2 области:

«грамматической науки» и «грамматического искусства». «Грамматика может

изучать два вида принципов строения языков. Первые присущи всем языкам,

а истинность их неизменна; они относятся к природе самой мысли и служат

анализу мысли... Истинность вторых лишь гипотетична и зависит от

соглашений свободных и изменчивых... В соответствии с этим могут

существоватьобщая" и „частная", грамматики, причём первая является

наукой", а вторая - „искусством (Бозе). Выделение «грамматической

науки», созданной на базе «общих и рациональных» грамматик, в отдельную

область знания о языке послужило основой формирования

общелингвистического знания (общего языкознания) в отличие от

частнолингвистического знания. Таким образом, в У. г. 18 в. зародилось

представление о двойственности предмета лингвистики и начала

формироваться «парадигма» (см. Историография лингвистики)

общелингвистического знания.

Философской основой У. г. являлась не только философия рационализма

(картезианство), но и философия эмпиризма и сенсуализма, сама процедура

обоснования всеобщности мыслительных (понятийных)

категорий не играет в методе «общих и рациональных» грамматик особой

роли. В У. г. отсутствовало диалектическое осмысление развития

грамматического строя языков, им был чужд сам принцип историзма.

Ограниченность методов и исходных принципов «общих» грамматик

объясняется также тем, что в 17 - начале 19 вв. многие языки ещё не были

известны и описаны, что вело к европоцентризму номенклатуры исходных

категорий описания языков. Сравнительно-историческое языкознание утверждало

свои методы и принципы в борьбе с «общей» грамматикой, объявив её

антинаучной. Негативное отношение к этим грамматикам господствовало в

истории языкознания с 19 в. до 60‑х гг. 20 в.

Современная мировая и в особенности советская историография

лингвистики, рассматривающая У. г. с учетом исторических условий их

возникновения и развития, отмечает прогрессивную роль У. г. в эпоху

формирования основных европейских национальных литературных языков. Именно в У. г. была

разработана методология и даны

логико-философские обоснования принципов описания любого языка по

частям речи и грамматическим категориям. Давая общую номенклатуру

значений грамматических и лексико-грамматических категорий, У. г.

исходили из того, что эти значения могут быть так или иначе выражены в

любом языке, но разными языковыми средствами. У. г. создали базу для

типологического и сопоставительного

языкознания. Идеи У. г. находят применение в преподавании языков, типологии лингвистической, в работах по

универсалиям лингвистическим, в генеративной лингвистике.

Амирова Т. А., Ольховиков Б. А.,

Рождественский Ю. В., Очерки по истории лингвистики, М.,

1975;

Бокадорова Н. Ю., «Общая грамматика» XVIII в. и современное

общее языкознание, Изв. АН СССР, сер. ЛиЯ, 1982, т. 41, № 2;

её же, Французская лингвистическая традиция XVIII - начала

XIX в., М., 1987;

Малявина Л. А., У истоков языкознания нового времени.

(Универсальная грамматика Ф. Санчеса «Минерва» 1587 г.), М., 1985;

Chomsky N., Cartesian linguistics, N. Y. - L.,

1966;

Donzé R., La grammaire générale et raisonnée de

Port-Royal, Berne, 1967;

Chevalier J.‑Cl., Histoire de la syntaxe, Gen.,

1968;

La grammaire générale des modistes aux idéologues,

Lille, 1977 (лит.);

Ricken U., Grammaire et philosophie au siècle des

Lumières, Lille, 1978.

Н. Ю. Бокадорова.

Полезные сервисы